Какое-то время Джек сидел в машине, глядя, как облака катятся над головой в лучах позднего летнего солнца. Он терпеть не мог это время года в Кентукки. Дни тянулись бесконечно в густых миазмах жары, влажности и страданий. Ночи были не намного лучше, хотя прохлада делала их более-менее терпимыми. Воздух в этом месте то вздымался, то опадал, напоминая прерывистое дыхание умирающего, цепляющегося за жизнь.
Джек потянулся за солнцезащитными очками и заметил, что у него дрожат руки. Он находился в городе чуть больше часа и уже превратился в комок нервов.
«Как глупо, – сказал он себе. – Пока был в пути, ты даже не позволил себе погоревать». Все его мысли занимала дорога, поэтому он даже не подумал о том, что будет делать, оказавшись у бабушкиной могилы.
Бабушка. Могила. Эти два слова не вязались друг с другом. Джек откинулся на сиденье и закрыл глаза, слушая свое сердце и пытаясь замедлить его биение.
Он разговаривал с ней неделю назад. По телефону она казалась такой энергичной, такой живой, несмотря на возраст. И он вспомнил, как потом подумал, что она будет жить вечно. Одно время Имоджин Тремли была всем его миром, пока не отпустила создать свой собственный. Все, что он делал с тех пор, – каждый штрих карандаша, каждый мазок кисти – делалось ради того, чтобы она гордилась им.
Джек открыл глаза и посмотрел сквозь люк на крыше машины. Над ним пролетал реактивный самолет, оставляя за собой два расплывчатых белых следа.
– Возьми себя в руки, – прошептал он в пустоту. – Жизнь идет своим чередом, и ты должен двигаться дальше.
Спустя годы мудрые слова Бабули Джини продолжали жить.
Вздохнув, он выбрался из машины. Семейный участок Тремли находился на другой стороне холма, за белым мраморным мавзолеем. Ему никогда не нравилось это старое строение. Когда Имоджин приходила возложить цветы на могилу мужа, Джек всегда держался в стороне. Этот мавзолей слишком сильно напоминал ему фильм ужасов из юности.
Дальше, вниз по склону, над одной из могил стояла, скрестив руки на груди, худощавая блондинка в красной футболке и джинсах. Джек наблюдал за ней несколько секунд, после чего, одернув себя, перевел взгляд на семейный участок у своих ног.
Два ряда могил, одна из которых была свежей и принадлежала бабушке. Гранитное надгробие обрамляли букеты цветов, придавая яркий акцент однообразно серому в остальном мемориалу. Бабуля Джини оценила бы эту деталь. Джек встал рядом с прямоугольником свежей земли и, собравшись с силами, посмотрел на него.