– Не знаю, – наконец ответил Джек. – Наверно, ничего.
Хотя он не был в этом так уверен и не понимал почему. Наблюдая, как она принимает очередной заказ, Джек вспомнил утро. «Одна тайна порождает другую».
4
Пока Джек и Чак ждали свою еду, на другой стороне улицы, в спартанском офисе завуча стауфордской школы Дэйва Майерса, раскрывалась еще одна тайна.
– Мистер Тейт. – На лбе у него вздулась синеватая вена, похожая на зарывшегося в кожу червя. – Вы готовы рассказать мне, о чем, черт возьми, думали?
Райли Тейт сидел на раскаленном сиденье стула напротив мистера Майерса, ковыряя грубо накрашенный ноготь большого пальца. Если честно, Райли сам пытался найти ответ на этот вопрос. Он нахмурился, глядя на грязь на своих рваных джинсах.
– Мистер Тейт?
Пятнадцатилетний парень поднял глаза, отряхивая штанины.
– Да, мистер Майерс?
– Вам был задан вопрос.
– И я услышал вас. И все еще думаю над ответом.
Завуч Майерс откинулся на спинку кресла и усмехнулся.
– Позвольте мне уточнить, мистер Тейт. Вы не знаете, почему напали на Джимми Корда? Не знаете, почему ударили его исподтишка и сломали ему нос?
Глаза Райли загорелись:
– Я сломал ему нос?
– О да, мистер Тейт. Вы определенно сломали ему нос. Сейчас он находится в больнице, где его ему вправляют.
Райли прикусил щеку, подавив улыбку:
– Ого! Это очень плохо.
– Да, действительно, – сказал мистер Майерс, – очень плохо. Очень плохо для него, поскольку ему, вероятно, придется пропустить сегодняшнюю игру против «Лэйн Кэмп». Очень плохо для «Стауфордских бульдогов», поскольку их защитник отправился на скамейку запасных из-за спонтанного нападения другого ученика. Очень плохо для жителей Стауфорда, купивших билеты на сегодняшнюю игру, чтобы посмотреть, как Джимми Корд бежит шестьдесят ярдов к линии ворот.
Райли откинулся на спинку стула, борясь с ухмылкой. Вена на лбу мистера Майерса вздувалась с каждым последующим словом, и какое-то время Райли втайне надеялся, что благодаря аневризме ему не придется еще одну минуту слушать чушь этого парня.
– И очень плохо для вас, мистер Тейт, поскольку сегодня, здесь, в этом офисе, мне придется принять решение. Прежде чем я сделаю это, мне нужно, чтобы вы сказали мне, о чем, черт возьми, вы думали. Так что, пожалуйста, мистер Тейт, просветите меня.
Из спутанного сознания Райли возникла одна из отцовских аксиом: «У каждого человека есть выбор, и каждого человека судят по тому выбору, который он делает».