С возрастом Оззи Белл не стал другим, разве что над ремнем у него теперь нависало огромное пузо. Дерзкая ухмылка, казалось, зацементировавшаяся на лице за счет жесткой линии подбородка, заостренный нос и ледяные глаза совершенно не изменились и пугали так же, как и в последний раз, когда Джек видел его. Тот факт, что кто-то счел нужным избрать этого человека главой полицейского управления Стауфорда, пугал не меньше. И Джек представил, что Оззи будет смотреться так же естественно в черной форме с железным орлом и свастикой. Зиг хайль, герр Белл.
Только эта форма давала власть придурку, терроризировавшему и покалечившему несчетное количество одноклассников Джека. Глядя на него снизу вверх, Джек снова почувствовал себя пятнадцатилетним беззащитным подростком и пожалел, что не может улизнуть незамеченным.
– Добрый вечер, – сказал Оззи, кивая Чаку и Стефани. Когда его взгляд упал на Джека, он замер. – Будь я проклят. Джек Тремли. Со школы тебя не видел. Ты по-прежнему «пачкун»?
Над столиком повисла тишина. Оскорбление Оззи будто высосало из всех воздух. Джек медленно выдохнул через нос и, улыбаясь, кивнул. Он услышал у себя в голове голос своего агента: Не надо, Джек. Забудь.
Только он не сможет. Прошло двадцать лет, а этот парень все еще пытался доказать свое превосходство над ним, как в старые времена? Нет. Уже нет.
– Ага, Оз, – ответил он. – Я по-прежнему «пачкун». А ты, я вижу, по-прежнему имбецил. Рад, что ты нашел себя. Кстати, фашизм тебе идет.
Лицо у Оззи вспыхнуло, щеки покрылись красными, похожими на кровоподтеки пятнами. Он улыбнулся, открыв рот, чтобы ответить, но Сьюзан положила руку ему на плечо.
– Брось, – сказала она. – Давай оставим их в покое. Все равно я уже слишком много выпила. Ты же отвезешь меня домой? – Встав на цыпочки, она чмокнула Оззи в подбородок, и щеки у него посветлели.
Чак снова поднял бокал.
– До скорого, шеф.
Глядя им вслед, Джек закусил губу, чтобы не сказать чего-то еще. Стефани наклонилась вперед и смущенно улыбнулась.
– А ты по-прежнему бузотер, Джек Тремли. И мне это нравится. Добро пожаловать домой.
6
Зик пожалел, что не остановил своего друга у моста. Конечно же, он сомневался в невежестве Вэйлона. Но Зик был взрослым человеком, а монстр, преследовавший его во сне, давно умер. Меньше всего он хотел выглядеть в глазах друга трусливым слабаком. Да и что плохого в том, если они разобьют лагерь на старом участке? Что такого, если проведут пару дней в лесу возле места страшного массового самоубийства? В любом случае, все то дерьмо, которое случилось в его детстве, вероятно, было чередой ночных кошмаров. Возможно, в их основе была доля правды. Но детское воображение – существо дикое и жестокое, способное утащить невинную правду в темноту, чтобы сожрать ее.