Поздно вечером Мэро вошел в комнату Ньюстэда. Норвежец стоял у стола и рвал какие-то бумаги.
– Ньюстэд, – сказал Мэро, – я уезжаю. Я хочу сам отвезти письмо в Бриэк. Я, как и вы, на время бросаю обсерваторию.
– Что ж, – ответил Ньюстэд, – ведь у вас нет ни сына, ни дочери… Это понятно.
Мэро с благодарностью посмотрел на Ньюстэда. Ньюстэд обнял его за плечи и сказал:
– Мы никогда не должны забывать друг друга.
– Конечно, – ответил Мэро.
У себя в комнате Мэро увидел на столе последние астрономические вычисления и тщательно спрятал их в ящик.
Созвездие Гончих Псов играло далеким светом за стеклами, и Мэро, взглянув на него, подумал, что Бриэк лежит как раз в той стороне.
Утром ни Ньюстэд, ни Мэро не уехали. На рассвете в обсерваторию прибежала из города измученная женщина, мать девочки. Голосом, хриплым от волнения, она рассказала, что городок занят небольшим отрядом фашистов, что аптекарь донес командиру отряда, будто в обсерватории скрывается раненый человек, летевший из Франции в Мадрид, и утром отряд выступает в обсерваторию.
– Они думают, что он вез секретные бумаги, и хотят его расстрелять, – сказала женщина. – Так хвастались солдаты.
– Единственная секретная бумага погибшего у меня, – сказал Мэро. – Я ее никому не отдам.
Женщина посмотрела на Мэро с удивлением. Она не поняла слов этого старика.
Снова был созван военный совет.
– Что же делать? – спросил Бодэн.
– Не выдавать его, даже мертвого, – ответил Ньюстэд.
Дюфур не удержался.
– Придется защищать от них звезды, – сказал он, усмехаясь. – Их много? – спросил он женщину.
– Тридцать человек.
– Все равно, – сказал Ньюстэд. – Начнем действовать.
– Конечно, – согласился Дюфур. – Для астрономов не составит труда разбить эту воинскую часть. Тем более что в ней нет наших собратьев по науке, и потому даже Эрве может участвовать в схватке.
Через час шофер и Ньюстэд привезли на машине двадцать винтовок, патроны и пулемет. Они подобрали их среди обломков самолета. Несколько винтовок было испорчено, пулемет тоже. Шофер к полудню починил его и хотел испробовать, но Ньюстэд запретил пробу, – звуки выстрелов могли заставить отряд насторожиться раньше времени.
Ньюстэд распоряжался невозмутимо. По молчаливому соглашению он был избран начальником вооруженной обсерватории. Вопреки его ожиданиям, никто не сомневался в необходимости дать отпор отряду, подымавшемуся из долины. Непонятное веселье охватило обитателей обсерватории, – очевидно, то возбуждение, какое появляется у человека во время большой опасности.