Синяк дрых под телегой, закутавшись в лоскутное одеяло Гасавы.
Наконец Лежан торжественно произнёс, что можно есть, и протянул плошку с ароматным варевом господину Иношу. Странники повыхватывали деревянные ложки и накинулись на обед.
Всё это время Азарь молчал и не сводил пристального взгляда с горизонта. Там – где-то очень далеко – курился сизый дымок, а больше ничего разглядеть не получалось. Пальцами правой руки он тёр место, где ещё совсем недавно был шрам, без которого ересиарх давно уже себя не представлял. Его талисман.
Подсел Лугин и подал черепок с густой похлёбкой. Азарь кивнул, зачерпнул ложкой. И тут же забыл про неё, опустив назад.
Лугин пристально посмотрел на него. Старый философ немного помялся, будто подыскивая слова, потом заговорил:
– Слушай, малыш, то, что тебе приснился Альхазред, ещё не значит, что все мертвы и на нас несётся дикая невидаль, которая пожрёт весь Горний.
– Это не было похоже на обычный сон, Луги…
– Пазей! – зашипел на него Лугин. – Я же просил называть меня Пазеем!
– Пазей, Пазей, – примирительно произнёс Азарь. – А я хоть кто?
– Ты? Малыш. И хватит с тебя.
Азарь усмехнулся. Оставаясь при этом мрачнее тучи.
– Понимаешь, его речь была слишком осмысленной. Слишком логичной. Я знаю, во снах часто так бывает, что тебе кажется что-то очень правильным. Но ведь, когда просыпаешься, обязательно понимаешь, что это была полная чушь! Здесь не так. Мне кажется, когда очнулся, я понял слова некроманта даже лучше, чем во сне.
– Что ж, это очень просто проверяется, – хмыкнул философ.
– Как?
– Если беляк явится тебе во сне ещё раз, попроси его потолковать и со мной тоже. И коли чуд уважит, стало быть, это действительно он и дела наши плохи. А на нет и суда нет.
Азарь задумался.
– Ну, может, – и продолжил после паузы: – Я не понимаю, почему нетопырь ничего не делает. Он ведь прекрасно знает, что «разрыв» угрожает всем. Включая его возлюбленных сородичей, для которых он собрался очистить Горний от людей. Неужели ему так крышу снесло от всемогущества?
– Нетопырь нетопырем. В конце концов, чего с него взять? Страховидла – он и есть страховидла. Я вот никак не пойму: почему бездействует создатель?
Азарь иронично посмотрел на учителя.
– Я не про бога Храмовых скал.
– А, – протянул Азарь и наконец приложился к каше. – Тот самый загадочный бог, истинный создатель Горнего?