– Молиба, – выдохнул Азарь.
Он держал её на руках. Сирин закуталась в крылья, как в покрывало, и положила голову человеку на плечо, уткнувшись носом в шею. Она уже не плакала, лишь изредка остаточные спазмы схватывали её горло, и Молиба вздыхала совсем как человек.
– Ты пахнешь не как все остальные люди, – сказала она, немного задрав голову.
– Это радует.
Губы сирин чуть дёрнулись, что можно было бы счесть за улыбку.
– Не хочешь быть одним из них?
– Зачем задавать вопрос, на который заранее знаешь ответ?
– Добронрав, я не читаю твоих мыслей. Потому и спрашиваю.
– Жаль, что не читаешь. Словами я не смогу выразить и половины того, что хотел бы.
– И не надо. Именно это видно даже тем, кто не умеет читать мысли.
– И что же меня выдало? – сказал Азарь и посмотрел на разбитые черепки у полога фургона и жирное пятно на ковре от похлёбки.
Молиба проследила за его взглядом и улыбнулась.
– Скотина! – выругался ересиарх. Он отчаянно тянул левый рукав ниже на запястье, чтобы Молиба не заметила отсутствия V-образного шрама, который сирин оставила ему для защиты. – Тебя же нельзя этим кормить!
Сирин дёрнула плечиком.
– К этому можно привыкнуть.
– Да и духота здесь, – продолжал Азарь, задумчиво осматривая шатёр Молибы. – Тесно. Хуже клетки.
– Я привыкла. Забудь об этом, Добронрав, пожалуйста! Лучше расскажи мне, как ты жил? Что…
– Что со мной случилось? – усмехнулся он, на миг став похожим на себя прежнего.
Сирин подняла голову и печально заглянула в глаза. Осторожно, едва касаясь, провела кончиками перьев крыла по обезображенному лицу.
– Поделись со мной своей болью.
– Нет. Нет, Молиба. С тебя довольно и твоей собственной.
– Раньше ты мог рассказать мне обо всём.
Азарь вздохнул и нежно усадил сирин подле себя. Потом он встал и размял затёкшую спину.
– Молиба, я сделал много такого, чем не могу гордиться. О чём даже не хочется вспоминать. Может, потом, – он немного помолчал и добавил: – Я сейчас вернусь.
– Добронрав! – сирин закричала так отчаянно, что Азарь вздрогнул. Сжал кулаки и глубоко вздохнул, запрокинув голову. – Не уходи…
– Я быстро.
– Добронрав!
Ересиарх ещё несколько раз вздохнул, потом склонил голову и ладонями потёр глаза.