Шаргунов заметил, что эксперт хочет что-то сказать.
– Говори! – предложил начальник милиции.
– Я тоже думаю, что эти связанные в фигурку человечка тряпки, – кукла вуду. Только кукла, если она не оживает по ночам, не могла закрыть входную дверь. В остальном у Кискорова версия правдоподобная. Крови-то нет!
– Как тяжко жить в стране советской, когда вокруг тебя столько дебилов! – не то со злостью, не то с сожалением сказал Васильев. – Вы глаза разуйте! Этот модно одетый молодой человек похож на дикаря, выбравшегося из джунглей? Сидел под пальмой, делился с обезьянами кокосами, потом подумал и поехал учиться в СССР. Так, что ли? Вы в бумаги посмотрите. Потерпевшего зовут Жан-Пьер. Его фамилия не Мумбо-Юмбо, а Пуантье. Он из франкоговорящей семьи. Его родители во всем ориентировались на бывшую французскую колониальную администрацию. Они дали сыну французское имя, чтобы он мог с легкостью влиться в европейское общество. А вы – вуду! Кукла! Магия!
Васильев в разговоре с подчиненными никогда не выбирал выражений, мог откровенно нахамить. Сотрудники отдела привыкли к его вызывающему поведению и на повседневную хулу внимания не обращали. Шаргунов же, напротив, никогда никого не оскорблял. Среди начальников районных отделов милиции он был белой вороной – матом не ругался, никогда не повышал голос на подчиненных. Он даже с задержанными уголовниками говорил вежливо и учтиво. Но стоило ему начать разговор, как любой преступник тут же чувствовал железную хватку на своем горле. В тандеме Шаргунов–Васильев начальнику криминальной милиции отводилась роль тарана, «адвоката дьявола», всегда во всем сомневающегося оппонента. Шаргунов в их связке выступал в роли арбитра, чье мнение не обсуждалось.
– Позволю себе возразить, – дерзко ответил Васильеву Кискоров. – У нас в отделе все коммунисты-комсомольцы, безбожники и атеисты, но как прижмет, так креститься начинают и приговаривают: «Господи, помоги!» Почему же он, негр с французским именем, не мог верить в культ вуду, в культ его предков?
– В споре рождается истина, – вмешался в разговор Шаргунов. – Кискоров, посмотри, у него на шее есть крестик или нет?
– Судмедэксперт приедет – стонать начнет, что мы тело потревожили, – предупредил Васильев.
– Мы проверим крестик и вернем тело назад.
Покойник, выросший в католической семье, носил нательный крест на тонкой золотой цепочке.