Эрик и его мама тоже были здесь. Деревня, где они жили, была небольшой, и каждый год в эту страшную ночь местный пастырь собирал всех жителей в старой церкви, которая являлась их вре́менным пристанищем и защитой от призраков. Болота окружали их маленькое поселение, поэтому в страшную ночь на улицах было много блуждающих духов.
Наверное. Ведь несчастные, кому «посчастливилось» встретиться с этими призрачными рыцарями, уже никому ничего никогда не расскажут. Ведь поутру на улицах не было тел. Они бесследно и загадочно исчезали. Но те единицы, кто выживал после этой страшной ночи, менялись до неузнаваемости.
Если до этого человек не расставался с бутылкой – бросал пить. Если это был неверующий житель деревни – начинал рьяно верить в Господа.
‒ Мам, а мам. А скоро утро? – мальчик дёргал сидящую рядом женщину за рукав шерстяной кофты, привлекая внимание своей матери.
‒ Скоро, дорого́й, скоро, —она погладила мальчика худыми пальцами по светловолосой макушке.
‒ Я хочу кушать, – и мама в ответ на просьбу Эрика протянула сыну кусочек хлеба.
Эрик задумался о жизни, медленно пережёвывая хлеб. Худой мальчуган лет двенадцати на миг закрыл глаза. Мальчик помнил, как когда-то они жили втроём: он и его дорогие родители. Очень давно их отец так же, как многие приезжие, не верил, что этой страшной ночью восстают из мёртвых враждебно настроенные рыцари. И, несмотря на уговоры своей семьи, он не пошёл с ними в церковь. В ту злополучную ночь он остался дома. К ужасу Эрика и его мамы, утром их жилище было абсолютно пустым.
Отца Эрика так и не нашли. Никто не знал, где он, куда исчез.
Но с тех пор каждую ночь и каждый день сын ждал, что отец вот-вот придёт.
Ну, не мог же он бросить его и маму? Он ведь так их любил! Эрик помнил, как крепкие руки отца подкидывали его в воздух; как папа обнимал маму, а мама становилась счастливой и смеялась звонким переливчатым смехом.
Но на протяжении пяти лет ничего не происходило. Паренёк ждал, что отец вот-вот придёт и постучит в их дверь. Эрик не хотел верить, что больше никогда не увидит своего родителя.
‒ Мам, а может, ну это всё? – и Эрик обвёл своей рукой тёмный каменный зал, в котором они сейчас находились. ‒ Пойдём домой, а?
‒ Сынок, ну как можно? Ты же сам прекрасно знаешь, что происходит с теми, кто сегодняшней ночью окажется на улице.