– А из тех, кто был в общем карантине?
– Там пока тихо. Но не спит никто, конечно. И сами, и соседи не
дают. Хуже то, что уже приблудный мертвяк к Иоанновским воротам
пришел. Правда, не самостоятельно – за раненым шел, по крови.
Охранники аж дюжину патронов сожгли от испуга, пока свалили. С
таким расходом боеприпасов недалеко уйдем. Ну давайте
отправляйтесь. Удачи, и очень ждем обратно!
Берем бумажонки, удостоверения, выкатываемся.
Вышедший с нами парень с двустволкой отпирает ворота на
пристань. Впереди до середины Невы ледяное поле, дальше чистая вода
темно-серого цвета. Недалеко от пристани стоит невзрачная штуковина
– очень похоже на «газель», вместо колес поставленную на резиновую
подушку и со здоровенным винтом в кожухе на корме.
– Идти можно спокойно – тут лед крепкий. Но прощаться лучше
здесь. Если все будет в порядке, завтра вернемся.
Жмем друг другу руки и расходимся – группа к судну на воздушной
подушке «Хивус», остальные в крепость.
Внутри «Хивус» не блещет космическим дизайном. Спрашиваю:
почему?
Все эмчеэсовцы дружно удивляются: так это и есть «газель». И
мотор, и салон. Потому и похоже. Но при этом штука надежная и
ломаться в ней нечему. Ну почти.
Получаем всем сестрам по серьгам – водителю его сослуживцы
вручают пластиковую коробку с пятью венскими сосисками,
присыпанными укропом, и кулек с сухариками (узнаю Дарьино
производство).
– Это тебе от хозяйки разведроты, чтоб в дороге не заснул, –
ржет тот, кто вручил кулек.
А нам вручают спасательные жилеты с кучей тесемок. Неприметно
сидящий тут же майор уже в жилете. Между колен держит
винтовку-самозарядку. Очень знакомые контуры, но какая-то
странная.
Видит мой взгляд, поясняет:
– Знаете такую винтовку СВТ?
– Конечно, знаю.
– А это карабин, так сказать, сыночек СВТ.
Ну точно, сейчас узнал – коротышка СВТ. И прицел какой-то куцый
поставлен – вроде как снайперский, но куда короче, чем у Ильяса.
Да, диковинного оружия я за эти пару дней насмотрелся…
Пока водитель уписывает сосиски, разбираемся в тесемках, и я
кое-как напяливаю жилет на себя. А потом снимаю, потому что
неудобно.
– Как быстро кончается все прекрасное, – философски замечает
водила, отставляя в сторону пустой контейнер с сиротливой веточкой
укропа, и у нас за спиной взвывает винт.
Эта резиновая галоша идет на удивление ровно и быстро.