Вспомнили о миссии Дважды Теодора гораздо позже, чем через
час.
Во-первых, вызовы посыпались как из дырявого мешка, во-вторых,
пропала со связи бригада Лозового, посланная на серьезное ДТП. Все
попытки связаться с никудышниками тоже ни к чему не привели.
Посовещавшись с девчонками, Светка стала названивать в милицию.
Там, судя по всему, тоже было что-то не ладно, но они пообещали
разобраться и послать кого-нибудь из освободившихся сотрудников. В
общем, ночка была та еще…
Впрочем, бывали и похуже…
Если я чего и не люблю, так это телефонные звонки рано утром.
Это означает, что от меня кому-то что-то нужно. А мне как раз нужно
совсем другое – продолжить спать, если быть точным. Я понимаю, что
уже практически день, но мне сегодня во вторую смену, и потому за
компом я вчера засиделся до сегодня…
Но назвался врачом – бери трубку… Страждущие страждут…
Звонил братец. Неожиданно серьезный.
– Дарова! Сразу говорю – я совершенно трезвый и не потреблял
ничего. Кроме булки с чаем. И уже щипал себя в разные места до
синяков.
– Я за тебя рад! А попозже ты позвонить не мог? У тебя там что,
штаны горят?
– У меня все хужей. Я это предисловие сделал, чтоб ты не
подумал, что у меня бельканто или что я у кого из своих клиентов
нашел в нутре кило кокаина и тут же все вынюхал.
– Звучит ободряюще. Ты б покороче, я еще бы часик поспал!
Братец шумно по-коровьи вздохнул:
– Если коротко, то я сегодня пришел на работу. Прозектор дверь
не открыл. Стал смотреть в окна и стучать – у нас звонок еще,
наверное, при Александре Освободителе поставили, музейная вещь,
думал, не слышит. А теперь не кидай трубку: все мои мертвецы вместе
с прозектором – я его по белому халату узнал – жрут вчерашнего
мотоциклиста в секционном зале. На мои стуки – ноль внимания… Но
я-то все хорошо разглядел – у нас форточка не закрашена, так что с
моим ростом видно отлично. Они его просто жрут. Я. Понимаю. Что.
Это. Невозможно. Это если ты что сказать хочешь…
– Ты точно не пил, не нюхал, не вкуривал, не колол?
– Я как новорожденный. Причем новородок старорежимный – без
послеродового похмельного синдрома.
– А может, это репетиция первого апреля? Ты ж сам прикалывался –
ну когда тебя выперли с кафедральных лаборантов и заодно с пятого
курса?
– Я был бы щщщастлифф… Но они его просто жрут. Рвут из него
кусками мясо. И это тоже невозможно – человек так сырое мясо жрать
не может. Челюсти не те и зубы не те…