– Это-то понятно… Но и у меня патронов не пуды.
– Нескромный вопрос: сколько?
Николаич начинает сыпать цифирью, из которой я успеваю выхватить
разве 7,62. Тем более что оно повторяется несколько раз.
– Вопрос ясен. Прошу триста 7,62 мм M1908/30 к винтовке и хотя
бы четыреста 7,62 мм Калашников.
– И нежно поцеловать в придачу.
– Нет, без поцеловать. Это уже лишнее.
– Знаете, мой альтруизм не так велик и обширен. С вас пять
стволов. Тогда пойдет.
– Вас, случаем, не Джек Потрошитель зовут? Стволы же уникальные.
Еще нашим сотрудникам я могу их выдать, да и то как бы с меня
голову не сняли. Это ж спецхран! Их по-любому будем пользовать пару
дней, потом с полигона нормальное оружие привезут.
– Приказ есть на раздачу оружия?
– По Московскому гарнизону – да.
– А по Петербургскому?
– Пока нет…
– А если не будет вообще приказа?
– Если все будет так плохо, то приказ отдаст местное
руководство. Как мы сейчас это сделали по музею.
– Ага. А вы моими патронами застрелите кого важного…
– Три ствола. Винтовка, автомат, пистолет.
– Еще винтовку добавьте – и договоримся.
– Не могу. Честно. Потом сочтемся, гарантирую.
– Не получится так, что пуля в затылок? По вашей основной
профессии?
– Да ладно, если б это вон те демократы говорили… Ну не могу
винтовку. Могу прицел дать к снайперке.
Дальше оба опять начинают сыпать какими-то сокращениями и
аббревиатурами. Николаич морщится, как от кислого, но соглашается.
Бьют по рукам и, дождавшись, когда наш главный дает распоряжения по
мобиле Андрею – отдать патроны в обмен на три единицы огнестрела
нарезного и прицел, майор-особист моментально исчезает.
Михайлов тихо шепчет Николаичу на ухо (но я все же слышу):
– Ну ты и бандит. Обобрал до костей. Прикидываешь, сколько
сейчас раритетные, экспериментальные, музейные образцы стоят?
– Сейчас они стоят семьсот патронов. А скоро и вообще нисколько.
Запчастей нет, а коллекционерам… еще и выжить надо. А это не бык
пописал – сейчас выжить. Хотя в одном ты прав. Вот будет минута
отдыха, я помечтаю на эту тему… И получу кайф как от кальяна!
Оба тихонько посмеиваются.
С улицы входит еще мужичок. Румяный, но седоватый, что видно,
когда он снимает шапку. Фамилию его расслышать не удается, но
председатель ему явно рад:
– Вот замечательно, что вы появились. Очень вовремя! Что
скажете?