Оранжево-жёлтые фасады верхних этажей, тёмные улицы, неразборчивые голоса за запертыми дверьми, движение тёмных фигур в подворотнях. То сжимая, то перебирая в пальцах, рука беспрерывно ощупывала подобранный кусок наискось срезанной арматуры. Знакомый переулок, тёмный проём, где подобрал свою обувь, параллельная улица, на которой нечего не напоминало об утреннем страхе, знакомые остовы машин, вращающаяся дверь дома в котором появился, а за ней Муса. Расположившись у колонны, там куда падал последний солнечный луч, он неспешно чистил медный плафон. Нажав кнопку вызова лифта, Пятый заметил такой же плафон на ближайшей стене, и обнаружил его блестящим, будто новый, как и остальные в ряду. Недоумение быстро сменилось гневом. Ноготь указательного пальцы, пробежал по срезу арматуры. Нахмурившийся лоб, потревожил рану, став тем толчком, что спровоцировал обернуться. Не замечая решительного взгляда, охранник занимался своим делом. Тихий, размеренный шелест ткани по металлу. Тусклы блеск очищенных мест. Пластырь на саднённых пальцах, зеленоватая пыль на руках. Гулко тряхнув механизмами, лифт остановился на этаже. Замерев на языке, грубый вопрос развалился, раскритикованный создателем.
“А что он может мне ответить? Нет, не так. Какой ответ меня устроит? Какой бы ни была причина, меня это не касается. Но, тогда…”
– Красиво. – не громко.
Сам же, чувствуя чужеродность яркой новизны, соседствующей со старым интерьером. Будто полированные пуговицы на рваном пальто, или миловидная девушка в ярком платье на улицах увядшего города.
Подняв голову от работы, охранник обернулся, оглядел, задержав взгляд на разбитом лице, а затем кивнув, вернулся к работе, слегка улыбнувшись. Шелест разболтанных роликом по металлическим полозьям, щелчок скрытого под панелью реле и слегка просев, кабина начала подъём.
– С возвращением! Долго вы сегодня. – радостно воскликнул Артур, перегибаясь через спинку стула, чтобы взглянуть на вошедших.
– Не обольщайся. Он ждал только того, кто исправит за ним ужин. – Готфрид, с облегчением отбросив тарелку с чем-то мало съедобным.
Обернувшись на голоса, Катя нахмурилась, разгоняя сигаретный дым, всматриваясь в лицо вошедшего. Также обратив внимание на кровь, блондин тут же стёр улыбку, и лишь домохозяин, не поняв, продолжил тараторить.