Два месяца с Лилу - страница 9
Радостной новостью стало то, что яхта стояла на месте. Дело в том, что Лари перестал выходить на связь. Телефон не работал, почта молчала. Появился повод беспокоиться с новой силой. Увидев яхту, мы выдохнули с облегчением, закипела работа.
Первым делом бросились осматривать всё, что не успели проверить в январе. Одной из первых находок стал флагшток с пиратским флагом! Стало понятно, почему предыдущие владельцы яхты с регистрацией не спешили.
Йо-хо-хо, топи сухопутных крыс! На деле мы это флаг никогда не поднимали, но бережно храним – кто знает, как жизнь повернется.
В своем старании привести лодку в приличный вид Лари не только обдирал, но и красил. Части салона покрывала белая водоэмульсионная краска. К её достоинствам можно отнести разве что низкую стоимость и простоту нанесения. Такая краска практически полностью растворяется водой и отваливается от любой поверхности. Вообще непонятно, зачем её производят. К тому же Лари как попало красил всё, что видел, и брызги летели во все стороны.
Скоро вся эта краска начала облезать и размокать под ногами. Мы с Машей сфокусировались на борьбе со старой краской и разрастающейся грязью. Очищенные места приходилось заново красить.
Шкурить – основной ремонтный навык яхтсмена. Маша активно вливается.
По наводке кого-то из яхт-клуба поехали в местный хозяйственный. Кое-как объяснив, что нам нужно, мы купили белой краски для внутренних работ, белую краску для подводного борта, лак и множество мелочей. Чек вышел солидным, основную стоимость составляла краска для подводного борта. Даже растворитель для неё стоил каких-то неприличных денег. Продавец уверял, что её хватит на много лет: мол, покрасил и забыл. Как бы ни так, но об этом позже.
Зато лак, который мы купили тогда же, оказался ну очень стойким – банка так и стоит неоткрытой.
Убирая в лодке, мы непрерывно натыкались на что-то новое. Обнаружили невероятное количество веревок всех цветов и калибров, два якоря, один из которых вполне бы сгодился на яхту в два-три раза большую, чем наша, масса всяких разных рукояток, которым нам предстояло найти применение и так далее.
Я переключился на очистку борта. Всю неделю я ползал под лодкой и шкурил, шкурил, шкурил. Когда я уставал, меня сменяли Миша с Машей, ведь шкурить – любимое дело яхтсменов. Красить борт не стали – слишком уж холодно.