– Вам сюда. – сказала мне женщина, чуть смущённо улыбнулась и ушла в обратном направлении. Я осталась стоять перед дверью, охваченная новой порцией сомнений.
В голове снова всплыл вчерашний разговор с родителями.
– Ты с ума сошла! Ты сошла с ума! Ты сошла с ума! – причитала мама, сидя за кухонным столом с пустой кастрюлей в руках.
– Ладно Федька, но ты то! – добавил отец.
– А что Федька? Ему можно, а мне нельзя что ли? – привычно взбунтовалась я.
– Федя всегда себе на уме был. Всю жизнь каждое дело поперёк делал. А ты? – отец схватился за голову. – Ну что за девушка! Вечно тянется за братом, хоть бы раз родителей послушала.
– Федя мужчина! А ты-то куда? Там же опасно! – воскликнула мама.
– Началооось! – я закатила глаза.
– А что началось? Ну что началось-то? – продолжила наступать мама.
Папа сел за стол напротив мамы и закрыл лицо рукой.
– Да то и началось! Ну он мужчина, а я женщина, что с того? Я тоже могу за себя постоять! И тоже хочу хоть в чём-то помогать.
– Кому? Кому ты собралась помогать, бегая за преступниками? – папа посмотрел на меня. – Там и без тебя разберутся. Ну куда тебя вечно тянет? Где самое пекло, там и ты…
– Вы помните Марго? Сестру Маши Лобановой?
– Которая приходила за Машенькой к нам домой? Помним, конечно. – мама чуть сбавила обороты.
– Недавно её сын погиб. От неконтролируемого выброса магии.
– А ты-то тут причём? – уже почти спокойно, с тоской в глазах, спросил папа.
– Притом, что кто-то должен. Должен помочь. Вот таким, как они – потерянным людям с магической бомбой внутри.
– Ты молода ещё. В тебе говорит юношеский максимализм. – папа вздохнул.
Я села за стол между родителями. Цепи на джинсах брякнули о табурет.
– Делай как знаешь. – Вздохнула мама. – Всё равно ведь не послушаешь. Феденька знает?
– Знает. Обещал помочь.
– Дети, дети. Что же вы с нами делаете? – мама, наконец, поставила кастрюлю на стол.
– Прямо сейчас я напою вас чаем с малиной, а завтра пойду в Комитет. – сказала я с улыбкой.
Родители тревожно переглянулись, но перечить не стали. Федя был прав – его разговор с родителями на эту тему длился намного дольше и сопровождался битьём посуды. Меня, можно сказать, отпустили на работу в Комитет без потерь.
Я прислушалась. За тёмной дверью стояла тишина. Тогда я сделала несколько глубоких вдохов и, одновременно с резким выдохом, открыла дверь с надписью “Не входить”. На меня уставились несколько лиц. Очень разных, но любопытных.