– Это ты сейчас придумал? Он же думает, что мы… А мы…– Красная не была довольна таким решением.
– Да-да, они думают, что мы знаем, что делаем, а мы – такие же, как и он, жертвы обстоятельств, – грустно заметил Сухой.
– Не надо было связываться с ними. Вот поможешь одному-другому, и потом уже на тебе все готовы ездить, – недовольно произнесла она.
– Когда ты спускала вознаграждение, я слышал другое: «Мы поймали удачу за хвост!» – описал недавние настроения Сухой. – Но в одном ты права: если мы выберемся отсюда живыми, нужно валить из города, по крайней мере, на некоторое время.
Герцог продолжал антиномично описывать своё место в мироздании. Казалось, что от этого его скрючивает ещё больше.
– Заряжай песню – это зафиксирует его, – сказал Сухой.
– Откуда я знаю, что ему нужно для добрых и положительных эмоций, – засомневалась Красная. – Человек он повидавший жизнь, вкусы у него могут быть сложные. Как же всё-таки с молодыми проще – у тех вкусы странные, но простые, как пять копеек.
– Женскую интуицию подключи, – удивился Сухой. – Тебе пить нельзя, совсем того…
Красная постучала ему по голове, давая понять, что и сам он «того». Пока девушка настраивала лютню, она вдруг вспомнила пару примеров музыкальных предпочтений почтенного поколения и поняла, что, на самом деле, бывает и с точностью наоборот. Потому и ценится чутьё настоящего трубадура, благодаря которому можно найти ключик к любому сердцу. Пара аккордов наполнила покои благородными звуками, что заставило герцога прищуриться в ожидании чуда. Красная незамысловатыми кривляньями размяла лицевые мышцы и запела, отдавшись потокам интуитивного творчества. Забористое упоминание первичных половых признаков с последующим воспеванием несгибаемого мужского начала вперемежку с перечислением превратностей жизни даже Сухого заставило замереть. Он, не двигаясь, в шоке переводил глаза с герцога на подругу, которая вошла в раж, бодро напевая тексты песен то ли группы из северной столицы, то ли из далекой страны Ближнего востока. Герцог то и дело смеялся, и его смех становился всё продолжительней и громче, как будто он вспоминал что-то беззаботное из прошлой жизни. Сухому не хотелось это признавать, но Красная снова попала в самую точку, как и в случае с дочкой графа Орловского, которая пребывала в летаргическом сне. Тогда песня была из творчества нынешнего оружейного барона Али ибн Фатаха. Дочка проснулась на раз-два. Но с герцогом ситуация иная. Его нужно было вызволить из более глубокого забытья. Скоро позитивные эмоции пойдут на спад. Герцог стал смеяться так, как будто глохнет мотор. Сухой подошёл к нему сзади и на ухо стал напоминать о том, как он и раньше по ночам думал, что внешний успех его уже не радует, и хорошо бы от всего отречься, и уйти куда глаза глядят от этого постылого мира. Уйти туда, где никто его не узнает. И вот теперь его никто не знает, а значит, его мечта сбылась. Осталось только вспомнить, чем он хотел заниматься в этом изгнании. Герцог что-то прошептал, и Сухой в разочаровании отошёл от него к подруге. Красная не стала допевать до конца, увидев поникшего герцога.