Так или иначе, но нужно было идти. Олегу уж точно. Он молча протянул руку. Руку так же молча пожали.
– Спасибо, мне пора, – Олег вручил неожиданному помощнику фонарик и схватился за каталку. – Рад был познакомиться, хоть и обстоятельства печальны.
– Как оно обычно и бывает, – врач выдавил из себя улыбку. – Удачи вам.
– И вам, – короткого кивка было вполне достаточно.
Он вывез каталку на улицу, к своему велосипеду-тачке, и аккуратно переложил тело так, чтобы ноги или голова не торчали. Дождь немного стих, но для осени это временное явление. Под крышей, спасаясь от воды, сидели два мокрых, нахохлившихся голубя. Их грязно-серый окрас соответствовал печальному небу, а общий вид напоминал Олегу о нём самом. Такие же битые жизнью, уставшие и наверняка голодные. Никакая бабка теперь не будет кормить городских крыс у подъезда, они предоставлены сами себе. Конечно, можно радостно обосрать все машины в округе, но вряд ли это принесёт прежнее удовольствие.
Олег смахнул мокрые волосы набок и набрал в рот побольше поганой, кислой слюны. Плевок получился знатный, достав аж до бетонного бордюра, огораживающего одну единственную жёлтую берёзу. Чуть дальше этого странного островка природы стояли скамейки, прямо напротив родильного отделения. Насквозь промокшая бумажка на одной из них громогласно объявляла: «НЕ САДИТЬСЯ, ПОКРАШЕНО!».
– Мило, – Олег угрюмо смотрел чуть дальше роддома, на белокаменную церковь с голубым куполом. – За что же ты меня не любишь?
Выехать с территории больницы оказалось несколько сложнее. И дело даже не в грузе, а огромных лужах, которые приходилось преодолевать медленно, чтобы не искупаться в грязной холодной воде.
Остановившись, Олег развернулся и замахал руками.
– Прощайте!
Провалы окон молчали.
– Прощайте!
Одинокая берёза беззвучно качнулась.
– Прощайте!
Голуби оставались немы.
– Снова ты… оставь меня уже в покое! – крикнул он чёрной фигурой вдалеке.
На небе сверкнула молния.
Когда Клякса поглотила девочку, Олег уже было думал, что сейчас наступит его очередь, но тварь не двигалась. Может, переваривала, он не знал, но паузой воспользовался. А теперь винил себя за трусость. Ради незнакомой девушки он убил несколько человек, а на любой удар по этому существу у него не нашлось сил. Можно бесконечно придумывать отговорки, но правда заключается в простой истине – страхе неизвестного. Чем больше ты не понимаешь, тем больше у этого чего-то превосходства над тобой.