Евгений переминался с ноги на ногу прямо возле входа, готовый выпорхнуть на улицу, чтобы бежать дальше. Он внимательно наблюдал за перламутровыми бликами, прыгающими по витринам магазина. Евгений мог поклясться, что слышал эти блики, и звук тот напоминал тонкий треск кристаллов, крошащихся под собственным весом и от контакта с суровой реальностью. Он слышал самый что ни на есть перламутровый звук. И если парень встретится с ним еще раз, то узнает его в то же мгновение.
– Вы, разумеется, не обязаны верить мне на слово, – говорил диджей. – Поэтому я договорился заранее с ученым о небольшой беседе именно сегодня. С настоящим академиком! Я приветствую вас, Игорь Алексеевич.
– Да-да, и я вас тоже категорически приветствую, – из динамиков лился суетливый, шепелявый обрывающийся стариковский голос. Мужчина будто бежал, сидя на стуле. – И вас, и ваших слушателей…
– Что вы можете сказать о сегодняшнем явлении? – диджей перехватил инициативу. – Я думаю, вы согласитесь с моим видением Психофоры, как чего-то крайне аномального, но очень и очень любопытного.
– Несомненно, мой друг! Несомненно! – тараторил гость.
– А научное сообщество уже пришло к какому-либо консенсусу?
– Смотря кого вы называете научным сообществом, – с легким смущением говорил академик. – Это сообщество, кхм, весьма разношерстно. Вообще многие университеты, издания и обычные светила наук скоро начнут нести в неподготовленные массы свои гипотезы. Нужно просто подождать.
– Подождать, подождать. Нет! – обрубил на корню диктор. – Конкретно вы! Ваша позиция. Или ваших ближайших коллег. Давайте. Прямо сейчас!
– Конкретно мое? – задумался академик. – Хорошо. Как по мне, глядя на Психофору, мы должны задаться единственным вопросом: реальности происходящего.
– Что вы имеете в виду? Я, например, не сомневаюсь, что реальность реальна.
– Ну как сказать, – говорил академик. – Вы на работе со скольки?
– С самого запуска эфира, – ответил диктор.
– Ага… Поймите меня сейчас правильно. Вещи, события, о которых я пытаюсь рассказать, как мне кажется, должны были… как бы это сказать. Созреть.
– Созреть, – рассмеялся диджей. – Любопытно. И что же должно было созреть?
– В итоге? – уточнил академик. – Только Бог может знать. Или кто-то подобный. Но если говорить про мой личный опыт, то все начиналось очень просто: странные мысли, желания, предпочтения. Потом пришли необычные звуки и видения. Что-то не очень заметное. Например, невиданный раньше цвет, или… Не знаю… У тишины свой звук появился. Такой клишированный пример, но все же.