– Вот и я думаю, что не пойдет. Нам должно это исправить!
В хрупкий мир под пледом ворвался голос извне.
– Тристан, что ты там делаешь? Ложись спать!
Нехотя и выждав, Тристан ответил:
– Не мешай, Гаро, я на военном совете.
Послышался вздох, полный возмущения. Военные советы длятся долго, как говорят.
– Какой еще совет за полночь? Спи давай! – шикнул Гаро.
Но в шатре из старого пледа решались судьбы. Спать было нельзя.
– Как же, сэр, мы можем это исправить? – резонно спросил Тристан. Он совсем не представлял, как можно кого-нибудь оживить.
– Проще, чем кажется. Но для начала скажите, вы меня любите?
– Люблю как самого верного из товарищей! – заявил Тристан. И ему показалось, что Ситцевый рыцарь выгнул набитую грудь колесом.
– Тогда нет никаких препятствий для нашей церемонии, – уверил его Ситцевый рыцарь. – Просто пожелайте, чтобы я был живым, и я буду.
Тристан бы и рад был остановиться, но игра его увлекла. Ну и поругали бы его наставники, узнай они, что он играет в магические ритуалы.
– Но я и так желаю. Не сомневайтесь, сэр, я бы хотел… – он не знал, как произнести это желание. Чтобы Ситцевый рыцарь ожил? Чтобы говорил сам? Чтобы превратился в человека?
– Так подарите мне душу, господин, – объяснил он.
– Как?
– Дайте мне имя, если вам его не жалко.
Тристан задумался. На ум ничего не шло.
– А что же вам Ситцевый рыцарь не по душе?
– Хорошее прозвище, зовите меня так, коли угодно, – сказал он. – Но вы всегда обращаетесь ко мне «сэр». Как рыцарю жить без имени?
Тристан улыбнулся, он вдруг все понял.
– Что ж, так имени мне для вас совсем не жаль. Вы будете сэр Трувер, Ситцевый рыцарь! – воскликнул он, отчего соседи по комнате заскрипели кроватями.
– Вы… Вы даете мне свое имя? – растерянно спросил Ситцевый рыцарь, и Тристан вдруг услышал совершенно чужой, мужской голос, совсем не похожий на свой, ребяческий.
– Вы живы! – прошептал ошарашенный Тристан. Он вдруг заметил, что тканевая фигура двигалась сама, совсем без усилий его пальцев. Он бережно положил куклу на подушку. И Ситцевый рыцарь закивал.
– Все так, господин мой, вашим усердием я жив. И благодарен вам за имя ваше и вашей матушки, чьи одежды я на себе ношу. Я бы не смел мечтать о большем, чем вы одарили! – Тристану показалось, что Ситцевый рыцарь всхлипнул. Или шмыгнул носом, если бы его нос не был таким же набитым соломой и опилками, как он сам.