К августу я подписала договор об аренде чудесного таунхауса в Гринвич-Виллидж, сносила две пары каблуков и перезнакомилась со всем высшим светом, хотя с некоторыми предпочла бы не встречаться.
– Ускользает.
Рис оглядел окружающую толпу.
Мы пришли на открытие новой выставки, посвященной художникам Эльдорры, – обычно подобные события не привлекают внимания, но в списке гостей оказался звезда боевиков Нейт Рейнольдс, и собралась целая толпа папарацци.
– Что? – переспросила я, продолжая улыбаться и позировать перед камерами. Со временем выходы в свет стали утомительными. Еще чуть-чуть, и я бы умерла от скуки из-за бесконечных улыбок, приветствий и светских разговоров, но это было частью моих обязанностей, так что я улыбалась и махала. В буквальном смысле.
– Твоя улыбка. Она ускользает.
И правда. Я даже не заметила.
Я снова увеличила ослепительность улыбки и сдержала зевок. Господи, скорее бы домой. Впереди еще обед, два интервью, заседание совета Нью-Йоркского фонда спасения животных и несколько мелких дел, но потом… пижама и сладкий сон.
Я не ненавидела свою работу, но хотела бы заниматься чем-то более значимым, а не просто быть ходячим и говорящим манекеном.
Так все и шло. День за днем, месяц за месяцем – одно и то же. Осень перешла в зиму, потом в весну и лето, потом снова в осень.
Рис всегда был рядом – по-прежнему суровый и угрюмый, но умеривший свою деспотичность. Ну, по его меркам. По сравнению с нормальным человеком его гиперопека по-прежнему доходила до невротизма.
Перемена вызывала у меня противоречивые чувства. Я радовалась большей свободе, но больше не могла использовать свое раздражение в качестве щита, чтобы отгородиться от того, что потрескивало между нами.
А оно определенно было. Только я сомневалась, вижу ли это я одна или Рис тоже.
Но не спрашивала. Так безопаснее.
– Ты не думал заняться чем-то кроме телохранения? – спросила я однажды в тот редкий вечер, когда мы остались дома. У меня не было никаких планов, кроме свидания с телевизором и мороженым, и это не могло не радовать.
Наступил сентябрь – прошло почти два года с тех пор, как мы с Рисом впервые встретились, и больше года с моего переезда в Нью-Йорк. Я уже развесила сезонные украшения – в частности, осенний венок над камином, разложила подушки и пледы землистых тонов и пристроила мини-тыкву на журнальном столике.