…Сортокс сидел один в широком зале и ждал начала Суда. Запястья его были некрепко связаны верёвкой. Он мог бы легко развязаться, но смысла он в этом не находил. Бежать некуда – ни от них, ни тем более от себя… В памяти воскресал давний ужас перед грозившим ему Вечным пламенем. Остаётся лишь в тысячный раз с трепетом надеяться на Высшую Милость. Хотя, припомнив, сколько душ сегодня на его глазах «попáдало» вниз, Сортокс уже не был уверен в её безграничности…
Судьи медлили приходить. Они, как всегда, нарочно давали время подсудимому подумать над своими поступками. Но ему этого не требовалось. Он уже десять раз всё передумал, и гонка по кругу одних и тех же удручающих мыслей только усиливала горькую тоску.
Ему конец. Окончательный и бесповоротный. Он совершил ужасное преступление, УЖЕ отбывая наказание за прежние нарушения. Его может спасти только чудо… Хотя кому из Прославленных Чудотворцев захочется растрачивать свой талант на такое бестолковое убожество?..
Массивная дверь скрипнула, заставив Сортокса невольно вздрогнуть. Вошли Судьи; он даже не поднял на них глаз.
– Заседание по делу Жнеца душ и человека Сортокса объявляется открытым, – прозвучал суровый голос Главного Судьи, вслед за чем раздался оглушительный удар молотком по столу.
– Подсудимый обвиняется в совершении особо тяжкого преступления, а именно: в убийстве человека при помощи косы Жнеца, статья первая, пункт пятый главы «Свод Преступлений» Устава Жнеца душ…
«Не, не помилуют», – безнадёжно покачал головой Сортокс, услышав, как страшно звучит его деяние на сухом официальном языке.
– Ответьте, Сортокс, вы признаёте свою вину?
«Боже, к чему все эти формальности…»
– Признаю, – глухо произнёс Сортокс, с трудом узнав собственный голос.
– Почему вы это сделали? – продолжили его мучить допросом.
– Рука дёрнулась… Я не знаю! – нервно воскликнул подсудимый. Миг спустя он добавил уже тише: – Просто мне показалось нечестным, что он из-за меня упал…
– Вы говорите о том, кого должны были забрать?
«Нет, я говорю о твоей маме!» – захотелось со всей мочи крикнуть Сортоксу, но благоразумие взяло верх.
– Да.
– Иных причин для совершения вами данного преступления не было? – не отставал строгий вопрошатель.
– Я не знаю… – устало выдохнул Сортокс. – Может, и были… Не помню.
– И последнее: раскаиваетесь ли вы в содеянном перед Небом, землёй и населяющими их?