Мы проезжали по аллее из деревьев, когда внезапно небо заволокло тучами, поднялся ветер и начал накрапывать дождь. Пашка резко свернул по какому-то указателю, и мы въехали в небольшой парк. Спешно припарковались и побежали в беседку. Заскочили в нее уже промокнув до нитки. От еле заметной хмурости в небе до проливного дождя прошли считанные минуты, и мы промокли до трусов.
Дождь закончился так же внезапно, как начался и в голубом небе тут же засияло солнце.
– Это что вообще было такое? – возмущенно говорила я, выходя из беседки, выжимая майку и обтираясь полотенцем.
– Это тропики, детка, – хохотал Пашка.
Потом мы гуляли по парку совершенно одни. В центре его располагался пруд с красивыми цветущими кувшинками, ухоженные кустарники, подстриженные в виде животных или просто аккуратных геометрических фигур, камни необычной формы. Заканчивался парк скалой метров двадцати высотой с высеченным на ней образом золотого Будды.
Мы погуляли, пофотографировали, обсохли и поехали дальше.
– Есть хочешь? – спросил Пашка, когда мы проезжали мимо очередной деревни и, не дождавшись ответа, внезапно затормозил возле какой-то убогой хибары со столиками.
– Хочу есть, – утвердительно кивнула я, – а мы что здесь есть собираемся?
– А что такого?
– Это заведение не внушает мне доверия. Это и заведением-то назвать сложно. Может это не кафе, а просто чья-то кухня? Давай до нормального кафе доедем, Паш?
Он меня уже не слушал, а разговаривал с улыбчивой тайской женщиной, которая тут же протерла тряпочкой стол, жестом пригласила нас сесть и принесла воды из холодильника.
– Ну ладно, – согласилась я, – а меню она принесет? – шепотом спросила я у Пашки, который о чем-то резво беседовал с ней на английском, где я не понимала ни слова.
– Просто доверься, тайцы вкусно готовят.
– Главное, чтобы она не тараканов готовила. И не червей. И не пауков.
– Я понял тебя.
– И не куриные ноги. И не головы.
– Да понятно, понятно.
– И не сильно остро чтоб было.
– А это важно, – заметил Пашка и сказал что-то женщине на английском. Она кивнула и продолжила суетиться у шипящего котла.
Еда оказалась очень вкусной, не дорогой, но острой.
– Поверь мне, это совсем не остро, – сказал Пашка, попробовав пару кусочков из моей тарелки.
Я попробовала пару кусочков из его тарелки и поняла, что он прав. Рот горел от остроты, из глаз текли слезы. Я выпила несколько стаканов воды, съела мороженое, но даже пару часов спустя мне все еще было некомфортно.