Четвертая повесть - страница 12

Шрифт
Интервал


– Дело в том, что ты даешь этому миру.

– Значит, я прав, будь я хоть вселенским монстром, но считающим себя главным благодетелем, мир будет улучшаться от моего прелестного безобразия?

– Паяц, – впечатала шаманка кружку в стол перед ним.

– Прелестен и восхитителен, – прошептал Айзек на отвар, глядя на шаманку, – просто переживаю, чтобы вы мне не зарядили водичку темными духами, – обратился он к ней с улыбкой, надпил отвар и закашлялся.

– Что это за гадость, – кинулся Айзек к кадке с чистой водой.

– Пей, тебе, с твоим острым языком это полезно, болтать будешь меньше.

Маша все это время лежала и слушала спор Айзека и шаманки. Она заулыбалась, когда Айзек надпил отвар и закашлялся. Прав он был или нет, было не ясно, потому что шаманка не могла дать ни одного внятного ответа, наверное потому, что знание ей было передано как данность. А почему и зачем все делать нужно именно так, никто не объяснил. Но то, что говорил Айзек, звучало забавно. Пока она улыбалась, думая об Айзеке, он подошел к ней.

– Тебе смешно? – обратился он к Маше. – Значит, полегчало. Ну, ничего, это можно исправить. Компотик хочешь? – предложил он ей отвар, который сам должен был выпить.

– Не могу отбирать лекарство у нуждающихся, – ответила Маша, все так же улыбаясь, – тем более что тебе понравилось.

– Ну да, ну да, – ответил Айзек, надпил отвар и скривился. – К тебе твой влюбленный приходил.

– Кто? – Маша перестала улыбаться.

– Да ладно, ты его знаешь. Хитрый лисий взгляд, наигранная скромность, ростом чуть выше тебя. Мыйти зовут.

– Почему это «наигранная»? – недовольно спросила Маша.

– Я провел с ним неделю. С тобой он ведет себя очень неестественно.

– Может не стоит мерить людей по своим меркам?

– Может, – опять надпил отвар Айзек и у него свело челюсть.

– Что ты ему сказал?

– А что? – присел он на стульчик и посмотрел Маше в глаза.

Маша серьезно смотрела на него и после долгой паузы опять спросила:

– Что ты ему сказал?

– Хочешь быть хорошей? Оставить добрые воспоминания о себе? Боишься разочаровать?

– И правда, паяц, – ответила Маша. Айзек улыбнулся.

– Ничего я ему не сказал. Сказал, что ты обомлела, видать травма еще беспокоит. Остальное он все сам придумает. Ты ему нравишься, он за тебя переживает. Или за себя переживает, потому что ты ему нравишься. В общем, он тебе привет передавал, пожелал побыстрее выздоравливать.