Раз в год мы гуляли по саду, как Данте и Беатриче. Он, как раньше, как многих девушек, отмеченных печатью избранности или попросту попавших под руку, называл меня Мусей, Мусечкой. Упруго тянул:
– Мусь, ну Мусь, ну что?
Я мычала в ответ.
– Удивительно, Соня, каждый раз с тобой я чувствую себя, так сказать, странно…
– Как в саду?
– Да! Как взрослый в детском саду.
– И я себя чувствую, как в детском саду, а вы – взрослый, который меня забирает.
Забрал он меня не из сада, но из Школы, прямо с занятий. Приходилось прогуливать.
– Там ничего интересного, какая-то скучная лекция.
Я заговорщически перемигиваюсь на пороге альма-матер с заинтересованным охранником, носившим замечательное немецкое имя Рудольф и седые курчавые брови.
Как радостно вывалиться в дождливый полдень и скакать галопом по лужам вокруг Мастера! На мне, по парижской моде, чёрный плащ, подпоясанный красным ремнём, и берет цвета бургундского. Придумываю стишок:
Mon cher petit рара звонко прихлопывает меня ладонью по голове, как мячик.
– Соня, не стыди меня!
Ждём поезд на платформе метро. Сжимаю его руку и незаметно оглядываюсь – нет ли поблизости ещё прогульщиков. В другой руке держу розовый квадратный портфель с тетрадками.
– Что же ты обо мне думаешь? – тик-так, снова металлический звук точных механизмов.
– Думаю, что вы – волшебник! А ещё – Мастер, часовщик, а я – механическая кукла, которая вдруг заговорила.
Смеётся – в это он верит. Сам говорил:
– Я – волшебник. Превращу тебя в лягушку, если будешь говорить глупости.
– Я не буду, не буду! – я не буду.
– Не веришь? А я так уже превратил пару девочек, говоривших глупости, – выпученные глаза заискрились.
Волшебник. Колдун на сельской свадьбе.
Я, конечно, верила. Он мог устроить что и похуже. Его сад был заселён лягушками. Мой сад был заселён лягушками. Сколько раз я слышала, как он говорил другим неопытным девочкам то же самое на той же даче: «Превращу тебя в лягушку!» Он всегда говорил одно и то же, а потом забывал, и опять говорил теми же словами, но уже другим людям. Я таяла, подмечая и запоминая его слова. Мне нравилась эта жестокая игра: я – дипломат, миротворец. Утираю слёзы и приказываю молчать малышкам, в первый раз оказавшимся на подмосковном пляже, изначально предназначенном для дипломатической элиты и зарубежных гостей. Кстати, на нём же Светлана Светличная – любимая актриса Мастера – позировала в бикини для фотографов немецкого журнала «Штерн».