– Амалия? Ты вернулась?
Девчушка закивала, а потом кинула сумку на пол и, не говоря ни слова, кинулась вперед и обвила руками шею женщины, продолжавшей от удивления стоять на месте каменным изваянием. Спустя же мгновение она отмерла и обняла в ответ дочь.
Почувствовав неприятный укол, Ивета взяла пульт и переключила канал.
У нее не было матери. Ну, она была, но девочка ее не знала, даже не имела понятия, как она выглядит. Отец утверждал, что у него нет ни одной ее фотографии, на которой она была бы запечатлена. До семилетия он утверждал, что ее похитили марсиане, но потом, когда девочка поумнела и прямо высказала папе то, что она ему не верит, мужчина рассказал, что она ушла от них спустя месяц после рождения Иветы, и до сих пор он не имеет понятия, где она и как с ней связаться. Когда девочка спрашивала, почему она ушла, Артур всегда пожимал плечами.
Это, конечно, странно, грустить о том, чего у тебя никогда не было, но иногда, как, например, в такие моменты, на Ивету накатывала тоска. Девочка очень любила отца, но ей хотелось знать, каково это, иметь мать? Когда она, будучи у Алисы в гостях, смотрела на полноценную семью, она скрытно завидовала.
В том, чтобы быть странным, есть свои плюсы, но также не обойтись и без минусов. Ведь почти все те странности в ребенке, которые отделяют его от остальных, создают неполноценность, какие-то лишения и жизненные ущемления. Отклонения в здоровье, отсутствие одного из родителей (как у Иветы), и прочее, что заставляет его выйти из «нормальной» категории, в которой числятся мальчики и девочки, у которых нормальная семья, обычный комфортный дом, и подобное этому. Быть необычным тяжело, но все же быть обычным еще хуже.
Подумав об отце, спустя несколько секунд Ивета услышала звук ног, топавших по лестнице. Обернувшись, она увидела отца, спускавшегося вниз и державшего в руках две опустошенные кружки.
– О, ты еще здесь? – заметив дочь, сказал Артур.
– Уже собиралась идти наверх, почитать.
Кивнув, отец ничего не сказал и повернул в сторону кухни. Поднявшись, Ивета последовала за ним. Пока папа, поставив чайник кипятить новую порцию воды, которая вот-вот должна была превратиться в сладкий кофе, отмывал свои кружки, Ивета разогрела стакан молока и перелила его в остывший какао, который после этого вновь стал теплым и пригодным для потребления.