II. Цицерон справедливо превозносил эту науку, касающуюся союзов, договоров, соглашений народов и государей с иноземными народами и охватывающую все право войны и мира в целом. И Еврипид эту науку предпочитает познанию вещей божеских и человеческих, влагая в уста Феоклимены следующее восклицание:
Позор – знать настоящее людей и небожителей,
А также и грядущее, а правды не познать!
III. Подобный труд тем более необходим, что ни в нашем веке, ни в прежнее время не было недостатка в таких людях, которые столь презрительно относились к этой отрасли права, как если бы не существовало ничего, кроме ее пустого названия. Почти у всех на устах изречение Евфимия, приведенное у Фукидида[1], которое гласит, что ни для государства, ни для государя, облеченного верховной властью, нет ничего несправедливого в том, что для них выгодно; с этим сходно другое изречение, что для тех, кто на вершине благополучия, справедливость на стороне силы и что нельзя править государством, не нарушая справедливости. К тому же, если между народами или государями возникают разногласия, то почти всегда судьей между ними оказывается Марс. Однако не только простой народ держится того мнения, что война совершенно несовместима с правом, но даже у мужей ученых и благоразумных нередко прорываются изречения, благоприятствующие такому мнению. Ибо ничто столь часто не противополагается одно другому, как право и война. Ведь и поэт Энний сказал:
Не по праву твердой рукой, но пуще железом
Исторгается вещь.
А Гораций так описывает бешенство Ахилла:
Все попирает права, на все посягая оружием.
А другой поэт приводит такие слова другого воителя, отдающего приказ начать военные действия:
Здесь покидаю я мир и право, попранное силой.
Антигон в старости поднял на смех того человека, который ему, бравшему приступом чужие города, поднес трактат о справедливости. А Марий утверждал, что до него не может дойти глас законов, заглушаемый звоном оружия[2]. Даже сам Помпей, столь правдивый в своих выражениях, решился заявить: «Могу ли я помышлять о законе, когда я вооружен?»[3]
IV. У христианских писателей встречается много речей в том же смысле; взамен многих других достаточно привести мнение одного Тертуллиана: «Хитрость, жестокость, преступление составляют удел сражений». Кто полагает так, тот, вне всякого сомнения, стал бы возражать нам следующими стихами из комедии: