– Как вы объясните это? – Палец Рантара устремился на вазу с белыми лилиями. Гнев начинал пожирать все тело, еще чуть-чуть – и Рантар готов был закричать.
– Это ведь просто цветы. Мои любимые… Что не так?
– Что не так? Что не так?! – руки Рантара начали подрагивать. Он подошел к большой вазе и опрокинул ее. Ваза разбилась, осколки вместе с цветами рассыпались по полу, и Рантар принялся нещадно топтать белые нежные лепестки, оставляя вокруг лишь грязные разводы. – Они запрещены! Запрещены!
С каждым ударом ногой ему становилось легче, пока он смотрел на то, как лилии превращаются в жалкое месиво.
– Простите! Я… я не хотела! Сейчас же уберу все эти цветы…
Рантар покачал головой, глядя на все вазы.
– Нет, вы сделали это нарочно.
– Случайность! – взвизгнул барон. – Чистая случайность! Она с детства любит эти проклятые цветы, ничего не могу поделать! Я сожгу их! Сожгу! И передайте королеве-матери, что в следующем году мы все вернем сполна! Да, даю слово! В следующем году урожай будет лучше, и мы пришлем налогов больше, вдвое против обычного.
– Не пойдет, – вздохнул Усин.
– Но… но почему?
– Королева-мать уже приняла решение.
Прежде чем барон успел хоть что-то сказать, огромный молот обрушился на его голову, и та разлетелась на куски, как спелый фрукт. Воздух быстро наполнился какофонией звуков, но Рантар испытывал полное безразличие. Выхватив свои топоры, он подсек одного из воинов и обрушил на его голову сокрушающий удар. Потом метнул топор в мужчину с брошью, который пытался достать клинок. У остальных не было ни единого шанса против громады Усина. Даже те двое, что вылезли из прохода, никак не повлияли на расклад сил. Усин раскидал их взмахами своего молота, а одному просто свернул шею, как мелкой курице.
Баронесса попыталась выбежать из зала, но второй топор Рантара достал ее мгновенно. С глухим звуком она ударилась о стену, постепенно сползая вниз. Топор торчал из груди, а лицо глядело на Рантара с детской обидой. Через пару мгновений баронесса уже не дышала.
– Королева-мать не прощает, – проговорил он.
Это была чистая правда. Рантар еще раз повторил про себя знакомые слова, надеясь, что они, как заклинание, заставят его очнуться, но этого все не происходило. Тогда он принялся обходить зал и разбивать вазы с цветами, оставляя на полу после себя грязно-белый шлейф, как на зимней дороге.