Меня выворачивало от отвращения и мерзкой пошлости ситуации.
Олька суетилась рядом и только усугубляла тошноту своим запахом и видом.
– Уйди, меня от тебя тошнит! Дура! – прохрипела я между спазмами.
Мерзость какая. Банальщина и гадость. Бежать отсюда навсегда! – думала я, умываясь в ванной.
– Прости меня, – пробормотала Ольга, наблюдая, как я обуваюсь в коридоре.
– Какая болезнь! Дура! Я на трёх работах, по-твоему, больная впахивала? Куда ты свой мозг дела? Идиотка! Разыскивай сама теперь своего Алёшеньку, куда он или вляпался, или свалил, выходит, от нас обеих! Дарю тебе этого колобка. Обо мне – забудь! – отчеканила я ей в глаза, переступая порог.
Какая я дура! Мне же прямым текстом муж сказал, что уходит к другой! Какие тайные смыслы я искала в этом? И зачем? Оправдать его?
Страдала, что он защищает семью от угрозы. Кто? Лёша? Себя, любимого и единственного принесёт в жертву? Кому? Детям, которых он не замечает? Жене, которой изменяет даже с её подругой.
С подругой.
Это было больно.
Мы с Ольгой дружили ещё со школы. Она перевелась в наш класс из другого района и как-то так сложилось, что у меня с этой эльфийского вида умненькой девочкой, оказалось много общего. Одинаковые взгляды на книжных героев на уроках литературы. Одинаковые вкусы в поэзии в старших классах. Мы читали с ней одни книжки, жили похожими принципами.
Даже разойдясь по разным институтам, мы не потеряли друг друга.
Я думала, что не потеряла.
Я верила.
Слепая курица.
У меня, как это ни странно, злости на Ольку не было. Она мне стала омерзительна. Вся. От кончиков ухоженных ноготочков до белобрысой макушки.
Даже запах её духов отвратен теперь.
Смогу ли я теперь пить кофе? Воспоминания о напитке вызывают спазмы в желудке.
Из-за злости я и не заметила, как подкатила к дому.
Наш дом – башня с одним подъездом. Перед входом стояла узнаваемая машина скорой помощи. Перепады температуры в мае не проходят даром ни для кого.
Как же я удивилась, когда, зайдя в квартиру, обнаружила врачей скорой у себя в квартире.
– Он довёл меня до инфаркта! – визжала Лариса Васильевна.
– Что-нибудь серьёзное? – тихо спросила я стоящую в проёме гостиной двери женщину в форменной куртке.
– Блажит, – ответила она.
– Что здесь происходит? – громко спросила я, делая шаг в комнату.
– Вот! Полюбуйся, до чего довёл меня твой сын! – торжествующе изрекла свекровь, демонстративно прикладывая ладонь в перстнях к груди.