От злости и обиды парень скрипнул зубами. Помянул Первого,
послал на головы благородных ублюдков с десяток проклятий, и лишь
после этого сделал глубокий вдох и вновь сосредоточился на мире
вокруг. Старался почувствовать движение энергии, или услышать
любой, даже самый слабый шорох. Уловить хоть что-нибудь в этой
мерзкой, почти гробовой тишине. И через несколько долгих, тягостных
минут, у него, наконец, получилось.
Вначале послышался тихий шорох, на самой границе слышимости.
Через несколько мгновений он почувствовал слабые вибрации на
деревянном полу и еле слышное постукивание, очень похожее на
касания чьих-то сандалий о доски. Кто-то ходил. Недалеко. Раздался
щелчок и новый шорох, громче предыдущего. Кто-то открыл дверь!
Открыв глаза, Эдван подорвался с места и тут же шмыгнул в угол за
дверью и про себя порадовался тому, что куча тряпья лежала в
противоположном конце комнаты. Теперь, как только чужак войдёт и
увидит пустое место, у него будет целое мгновение замешательства,
пригодное для атаки.
Шаги приближались, Эдван начал наполнять тело атрой. Кольца на
его сосуде души запульсировали. Неизвестный остановился за дверью.
Повернул ключ в замке. Дверь отворилась, закрывая собой парня,
который был готов нанести удар прямо сквозь деревяшку, как только
враг зайдёт в комнату... но тот не вошёл, а замер на пороге.
— Хорошая задумка, — прокомментировал до боли знакомый голос, —
против кого-то послабее могло даже сработать. Выходи, я не причиню
тебе зла.
— М...мастер Ганн? — хрипло спросил невероятно удивлённый юноша,
выглянув из-за двери, но там уже никого не было. Обладатель
знакомого голоса ушёл, скрывшись где-то в глубине соседней комнаты.
Эдван не знал, что думать. Обнаружить учителя на пороге своей
темницы он никак не рассчитывал, и сейчас чувствовал себя так,
словно ему в спину воткнули нож. Выходить почему-то совсем не
хотелось, но был ли у него выбор? Тяжело вздохнув, парень
направился вслед за своим пленителем.
Комната была небольшой и, судя по всему, служила в качестве
рабочего кабинета. У дальней стены стоял стол, с раскрытой толстой
тетрадью и парой старых свитков, а над ним угрюмо нависали две
полки, на которых громоздились стопки старых пыльных книг. Было
видно, что некоторых из них мастер не касался уже очень и очень
давно. Сам он обнаружился сидящим в уютном плетёном кресле
неподалёку от двери с керамической чашкой в руке. На низком столике
рядом с ним стоял пухлый чайник, судя по насыщенному аромату, с
каким-то травяным настоем или чаем. Мужчина молча кивнул в сторону
соседнего кресла и в этот же миг, повинуясь его воле, из носика
чайника потянулась тонкая струя напитка, которая быстро наполнила
вторую чашку.