Сонный голос из динамиков объявил начало регистрации на рейс. Леонид отошел от окна, приблизился к стоявшим в стороне матери и бабке. Брательник, значит, так и не явился его проводить.
– Ну, бывайте! – попрощался Леня и заспешил к проходу на регистрацию.
У поворота в длинный, узкий, освещенный бесцветными лампами коридор он в последний раз обернулся. Мать и бабка стояли обнявшись, как две сиротки.
Впереди новая жизнь, без каких-либо родственных сантиментов. Да это и к лучшему. Мало, что ли, крови ему попортила драгоценная родня? К черту, к черту! Он быстро махнул рукой провожавшим его женщинам и, не оглядываясь, пошел по коридору аэропорта.
«Оказывается, это так больно – взрослеть, становиться самостоятельным, учиться принимать решения и самому отвечать за свои поступки», – размышлял Алеша, устало прикрыв глаза. Он и сам до конца не понимал, почему все так разом переменилось. Как будто история с Верой расколотила вдребезги весь его уютный беспроблемный мирок, а его самого схватила за шиворот и изо всех сил шваркнула о бетонную стену. Он больше не мог спокойно разговаривать с Леонидом, общаться с приятелями из сборной как ни в чем не бывало. Требовалось переменить все: от начала и до конца. Должно быть, поэтому он так и ухватился за неожиданное предложение Олега попробовать свои силы в кино.
И теперь, когда существование постепенно вошло в колею, когда нашлось дело, не навязанное извне, а выбранное им самим, когда появились знакомства, в которых он не обязан был ни перед кем отчитываться, Леша неожиданно понял, что дорожит завоеванной свободой. Наверное, потому и не поехал провожать Леонида в аэропорт. Слишком тяжело далось ему взросление, слишком страшно было снова уступить и попасть под влияние брата. Наверное, это было жестоко. Ведь брат по-настоящему любил его, да что там, и у самого Алеши никого ближе в жизни не было. Но иногда приходится поступать жестоко, даже помимо собственного желания. Это парень понял только сейчас.
Он думал об этом, когда в дверь позвонила Марианна, закутанная в пушистую шубу.
– А я, знаешь ли, мимо проходила. На улице так метет, ужас просто. Дай, думаю, зайду, может, чаем меня напоят по старой дружбе.
Выпив пару глотков чая, Марианна ушла в комнату Леонида, долго не показываясь оттуда. Когда Леша вошел к ней, девушка лежала на диване, уткнувшись в жесткий, обитый дерматином подлокотник и плакала.