– Со временем нет проблем, если стрелочные часы. Отвечаю, не задумываясь – у меня все возможные значения на подкорке записаны, с округлением до пяти минут. Другое дело, если надо отсчитать определенный срок относительно текущего времени. Считаю по часам.
– А как ведешь счет?
– Пальцами. Либо буквально их загибаю, либо представляю это про себя. Я заучил соответствие количества загнутых или выпрямленных пальцев цифрам в пределах десяти. Зачастую этого хватает.
Что вообще происходит? Обычно я избегаю подробно рассказывать о своих трудностях. Но Игорю выложил все, да еще и с охотой.
– Как же тебе машину доверили?
– Машину мне доверили в армии, и до сих пор я доверие не обманул, ни одной аварии.
– Так ведь надо считать. Числа есть на знаках.
– Ты про ограничение скорости? Я знаю, что стрелка спидометра не должна заходить за такое же число, как на знаке. Я знаю, что могу превысить на двадцать километров в час, но решил так не делать. Боюсь, запутаюсь, если буду зубрить, а если считать – боюсь ошибиться. Еду по дороге медленнее всех.
– И ты нормально служил? Не было проблем?
– Я думаю, никто так и не догадался.
Я улыбнулся, предаваясь армейской ностальгии. Как-то не пригодился там счет, по крайней мере, достаточно сложный, чтобы я не справился.
– А как рассчитываешь топливо на километраж?
– Никак. Когда топливо близится к концу, просто заправляюсь на ближайшей заправке. Если не получается, у меня в салоне запас, – я кивнул назад, – две канистры по двадцать литров. Достаточно, чтобы доехать до любой заправки.
– Должно быть, тяжело так жить.
– Трудно, но если навык счета не сильно нужен при работе, то вполне возможно.
Мы покинули город. Мне очень хотелось расспросить Устюгова про его знакомство с Чепиковым. Удивляло, насколько легко он сорвался в эту «командировку». Но одновременно меня упорно клонило ко сну. Плохо для водителя, хотя на дороге и безлюдно.
– Игорь, ты умеешь водить? – спросил я.
– Да, а в чем… А, понял. Ты вчера днем ездил и сегодня ночью, нужно отдохнуть. Нет проблем, я тебя подменю.
– Дорогу знаешь?
– Конечно.
Я остановил «буханку» на обочине, и мы поменялись местами. Прислонившись к двери и подложив под голову сложенный рабочий ватник, я уснул.
***
– Проснись, Максим!
Я проснулся от стука в дверь машины. Устюгов уже стоял снаружи, мы были в Добром. Он довез нас прямо до турбазы. Голова очень сильно болела, видимо, сна мне все-таки не хватило. Стояла глубокая, безлунная и беззвездная ночь. Складывалось ощущение, что фары «буханки» были единственным источником света в окружавшей нас тьме. Однако в нескольких домиках турбазы горел свет.