– Ну… с чего бы начать…
И я начал с самого начала.
– В конце прошлого года со мной произошел несчастный случай. Был ноябрь, но довольно тепло. Я зависал с друзьями, и нам пришла в голову мысль погулять, и я взял с собой скейт. Мы спокойно гуляли, пока не выбрались к водохранилищу… Было, конечно, плохой идеей по нему кататься, но очень уж соблазнительно выглядела его гладкая поверхность. Я сделал кикфлип, но на льду не удержался, доска выскочила из-под меня, и я упал, ударился затылком. На короткое время потерял сознание, а когда очнулся, уже был в одиночестве – друзья убежали за помощью. Они испугались, потому что я сильно повредил голову и пошла кровь. Я не мог пошевелиться и встать. Я просто лежал, смотрел, как под моей головой растекается лужа крови и слушал, как хрустит подо мной лед, и тихо, еле слышно, плещется вода. – Углубившись в воспоминания, я снова почувствовал неприятное ощущение налипшей на волосы остывающей крови и услышал этот едва слышный плеск где-то глубоко внизу. – Кстати, когда я сюда вошел, откуда-то услышал похожий звук, с улицы, наверно.
– О, не беспокойтесь. Чтобы пациенты расслабились, я включаю на магнитофоне разные релаксирующие звуки. По счастливому совпадению, сейчас это оказался звук журчащей воды. Это к лучшему, так как позволяет вам снова пережить те события и встретиться со своими страхами лицом к лицу. Я так понимаю, вы получили черепно-мозговую травму?
– Согласно первым обследованиям, ничего серьезного – небольшое сотрясение. Но потом проявились серьезные последствия. Меня иногда посещают приступы тревоги, порой даже страха. Я хочу понять закономерности в их появлении и получить от вас совет, как их подавлять.
Я не хотел говорить ему о своей дискалькулии. Хотя, казалось бы, кому, как не психиатру… Но что-то мне в нем сильно не нравилось.
– Неопределенность вашего будущего вызывает у вас тревогу?
– Нет, те приступы тревоги, о которых я говорил, не имеют рационального объяснения. Мама надеется, что они носят психологический характер, и с этим можно бороться. Ее больше волнует мое будущее, а меня – настоящее. Впрочем, так у всех родителей и детей, наверное.
Лазутин откинулся в кресле и какое-то время смотрел в потолок, раздумывая. Мне показалось, что он забыл обо мне.
Тряхнув головой, словно очнувшись от своих мыслей, он склонился к музыкальному центру и добавил громкость, так что журчание стало невозможно не замечать.