Лазутин вздрогнул.
– Не понял.
– Ну, в этом, в белом, – я показал пальцем.
– Ах, в этом. Это не холодильник, это просто ящик, в нем лежат личные вещи, не имеющие отношения к пациентам, и которые вас не касаются…
Я рывком распахнул крышку.
В ящике лежали различные предметы – из тех повседневных мелочей, которые человек носит с собой – кошельки, часы, держатели для галстуков и прочее в таком роде. Предметы были свалены в беспорядке, как бесполезный хлам.
На самом верху лежали старые советские часы с бордовым циферблатом и очки в черной оправе.
От изучения содержимого ящика меня отвлек грохот со стороны врача. Лазутин резко вскочил со своего места, отбросив в сторону мешающий ему стол и ринулся в мою сторону. Я даже не успел понять, как на это реагировать и словно в ступоре разглядывал надвигающегося на меня психиатра. Его лицо не выражало ровном счетом ни одной эмоции, глаза были пустыми и смотрели сквозь меня. Так смотрят перед собой люди, проходящие мимо тебя на оживленном перекрестке. Его движения были при этом какими-то деревянными, резкими. Он шел на меня очень быстро, однако походка была не пластична, руки и ноги едва сгибались в суставах. Со стороны он был похож одновременно на заводную куклу и обезумевшего пингвина, и мог даже показаться забавным, но мне было скорее страшно, чем смешно.
Лазутин очень быстро преодолел расстояние до меня, но внезапно что-то резко дернуло его назад, он перестал двигаться и просто по инерции полетел вперед, с грохотом упав к моим ногам, а к окну отскочила какая-то черная веревка. По всей видимости, она была привязана к его спине, длины не хватило, и она дернула его назад, после чего оторвалась.
Я отпустил крышку ящика, и она с грохотом упала. Казалось, что Лазутин сейчас подскочит и схватит меня, и что-нибудь со мной сделает (и мне было страшно, потому что я не знал, что именно он собирался со мной сделать).
На его спине, в рубашке было вырезано отверстие, через которое виднелась странная электрическая розетка, имевшая между обычными контактами отверстие для подключения телефонного кабеля или подобного ему. Отскочившая веревка оказалась не веревкой, а электрическим кабелем, конец которого тянулся к окну. Я выглянул из окна и увидел, что кабель выходит из подвала здания поликлиники.
Я быстрым шагом подошел к двери, но просто не смог заставить себя открыть ее, пусть за ней и стояла теперь полная тишина.