К моему большому удивлению, Эйдена в зале не оказалось, и мне становится интересно: неужели долгая ночь так его вымотала, что он даже пропустил дневную тренировку?
Я второй раз принимаю душ и одеваюсь, и тут желудок громко дает о себе знать. Поскольку я не в настроении готовить, решаю раздобыть себе что-нибудь по пути и заглянуть к маме на работу. В памяти сразу всплывает Ноа. Надеюсь, что не наткнусь на него там. С другой стороны, возможно, это было бы даже неплохо, ведь так я сразу пойму, что он крутится вокруг моей матери.
По пути я покупаю китайской еды и специально для мамы беру несколько ее любимых спринг-роллов. Чем ближе больница, тем больше возрастает мое напряжение. Я внимательно осматриваюсь по сторонам, однако Ноа нигде не видно. Йору следует за мной, крадется в кустах на противоположной стороне улицы, чтобы его никто не заметил. Похоже, он чувствует, что я кого-то выискиваю. Во всяком случае, лис не выпускает из поля зрения меня и прохожих и старается держаться как можно ближе ко мне.
До больницы мы добираемся без происшествий. Перед входом нам с Йору приходится расстаться – как бы меня это ни расстраивало, заявляться в здание с кошкой точно нельзя. Впрочем, я уверена, что Йору все равно сумеет незаметно прошмыгнуть внутрь. Насколько я уже успела узнать этого лисенка, он не остановится ни перед кем и ни перед чем и всегда будет находиться подле меня. С такой подсознательной уверенностью я переступаю порог холла и поднимаюсь на лифте в родильное отделение, где сейчас работает мама.
Приемные часы закончились, и молодые мамочки используют это время, чтобы немного передохнуть. Передо мной простирается совершенно пустой коридор. Из-за некоторых дверей слышится болтовня женских голосов, из-за других доносится громкий плач младенцев. После столького времени и родовых мук женщины наконец могут взять на руки своих детей. Наверное, это просто неописуемое чувство. Однако со слов мамы я знаю, что иногда их счастье длится недолго. Такое случается лишь изредка, но порой младенцы попадают в реанимацию. Что тогда, должно быть, испытывают родители, я даже не хочу себе представлять.
Поскольку я еще ни разу не была в этом отделении, первым делом отправляюсь на поиски сестринской. Я иду по коридору, и вдруг распахивается одна из дверей и оттуда выходит медсестра с тележкой, на которой лежит новорожденный, завернутый в теплые одеяла. Он кричит, вся головка уже покраснела, и сейчас его вернут матери. Вероятно, кроху забирали на обследование, но что-то не очень ей понравилось.