– И ты радуйся, воин! – произнёс он тихо, перехватывая копьё более удобным хватом.—Я – Пелит, сын Эврисака из рода Филиалов, потомок Аякса Великого,– продолжил он, настороженно смотря на меня.
– А меня звать Фламмифер. И до недавнего времени был гладиатором у ланисты Люция из Капуи, и пока у меня есть веские причины не упоминать моих предков,– с некоторым внутренним сопротивлением проговорил я. Не желая напрямую говорить о том, что я в том числе ещё и беглый раб.
– Если тебя не затруднит, расскажи: почему у тебя статус врага? – спросил эллин, внимательно следя за мной.
– В этом нет секрета: на меня напали, и я защитился как смог, – сказал я полуправду.
Немного обдумав мой ответ, Пелит кивнул своим мыслям и опустил копьё.
– Предположу, что у нас с тобой, богоравный Фламмифер, нет вражды, и мы можем скоротать время беседой, так как до конца божественного задания осталось чуть больше часа,– с улыбкой сказал Пелит.
– Не откажусь от интересной беседы, да и в случае если на нас кто-нибудь нападёт, то двум подранкам будет проще,– ответил я, устроившись поудобней на стуле напротив Пелита.
– Как я уже сказал, род мой восходит к богоравному Аяксу Тилиманиду, правнуку Зевса и соратнику Уллиса и Ахилла. Про них было сложено немало легенд, надеюсь, мой юный друг слышал некоторые из них,– начал Пелит, продолжив заматывать культю туникой.
– Да я слышал песни рапсодов об осаде великого города Трои и про Героев, равных богам, – подтвердил я, невольно вспомнив своего друга по нелёгкой гладиаторской судьбе, умершем полгода назад. Он был горазд рассказывать разные байки, в том числе и про то, о чём начал говорить Пилит.
– После того как Аякс кинулся на меч, прошла пара поколений, и мой досточтимый предок Филей перебрался в славный полис Афины. И передал наш родной остров Саламин под руку Афин. И род наш из царского превратился в род просто знатный,– с некоторой грустью продолжил он.
– Но, несмотря ни на что, наш род процветал. В нём были и отважные воины и мудрые военачальники и не менее мудрые политики и философы. Я же посвятил свою жизнь медицине и философии. Впрочем, если бы выбрал военную стезю, то не лишился бы руки в схватке с зеленокожим воином,– закончил он свой рассказ, одновременно завершив завязывать узел на культе при помощи зубов и здоровой руки.