Он шагнул в камеру. За ним, как тень, проскользнул еще один, одетый так же, но с автоматической винтовкой в руках.
– Когда можно будет идти, держитесь все время за спинами наших людей, – проинструктировал японец. – У нас есть сведения, что вас приказано лучше убить, чем выпустить. Могут работать снайперы.
Снаружи раздался шум. Шнайдер быстро сообразил, что люди Хокудо открыли камеры на втором этаже, и теперь толпа озлобленных заключенных, большая часть из которых арабы, заполонила все пространство, и ринулась вниз по гремящим металлическим трапам. Грохнули ружейные выстрелы, раздался рев разъяренной толпы, и выкрики «Аллах акбар». Люди в оранжевых робах мелькали в проеме открытой решетки, но, заметив двух боевиков в черном, заключенные предпочитали без остановки мчаться дальше, спасать собственные шкуры, или идти на помощь товарищам.
– Вперед! – приказал японец.
Шнайдер перескочил через металлический порог камеры. Снаружи ждали еще двое в черном, тоже с винтовками. Они выстроились ромбом, в центре которого оказался Шнайдер, и, закрыв его собственными телами, повели прочь от лестниц. Стало ясно, что его собираются вывести не тем же путем, каким ринулись арестанты. Время от времени, в тенях за колоннами, в бетонных нишах и в опустевших камерах, можно было заметить боевиков Хокудо, вооруженных штурмовыми автоматами с глушителями. Шнайдер насчитал их не меньше десятка. Похоже, непонятно как попав на территорию тюрьмы, они предварительно зачистили от охраны весь второй этаж.
Зато снаружи, в тюремном дворе и на первом этаже кипели нешуточные страсти. Взвыла серена, по стенам, разрубая темноту ночи, заметались лучи прожекторов, слышались гулкие ружейные выстрелы, хлопки пистолетов и треск автоматных очередей. В узких зарешеченных окнах мелькали вспышки. Но гул толпы, разливающийся по коридорам и по двору, говорил, что, не смотря на потери, заключенные не намерены отступать. Арабов, большинство которых были задержаны за причастность к терроризму, не пугала смерть. Они, оскалившись и выкрикивая имя своего бога, шли прямиком на плюющиеся свинцом стволы, живой рекой сметая ряды охраны. Остановила арестантов только тюремная стена, и тут началась настоящая бойня. По заключенным, вырвавшимся во двор, били с четырех вышек короткими прицельными очередями, каждая пуля, разогнанная почти до тысячи метров в секунду, прошивала не одно тело, а сразу два или три, чиня в рядах арестантов разорение. Раскаленные гильзы, сверкая в лучах прожекторов, потоками сыпались вниз с пулеметных вышек. Вот только никто не отхлынул назад под огнем. Исчерпав боезапас, стрелки на вышках вынуждены были превратиться в безучастных свидетелей происходящего. А толпа, уже не встречая отпора, принялась валить решетчатые электрические мачты, чтобы по ним подняться на гребень стены.