– Завтра не выходной, если ты помнишь, – прикрываю окно, ежась под промозглым циклоном, никак не отпускающим Москву в теплое лето. На мне укороченный черный топ и в крупную клетку черно-бордовая короткая юбка, а наброшенный длинный классический пиджак не согревает, а лишь прикрывает мои голые плечи. – Не будь тебя еще пять минут, я бы никуда не поехала, – обнимаю себя руками и свожу крепко колени.
Вместо обещанных восьми часов Свирский приехал к девяти часам вечера.
Я целый час, как идиотка, прождала Матвея, собираясь дальше слать его лесом. Смысл ехать в бар в ночь, когда завтра с утра на занятия?
По крайней мере мне.
Запах, который я уловила, когда оказалась в Гелеке Свирского, так и не выветрился, становясь ощутимее при закрытых окнах.
– Юлька, ну че ты в самом деле? – кипятится Мот, нервно постукивая по рулю. —Ты же не в Институте благородных девиц учишься. Сомневаюсь, что, если бы ты осталась дома, легла бы спать. Че я постоянно оправдываюсь?
– Представь себе, да, легла бы спать, – фыркаю и отворачиваюсь к окну.
– Я машину забирал из сервиса. Задержался, так понятно? – раздраженно выплевывает Свирский.
– А что с ней было? – поворачиваюсь к кашляющему парню и вижу, как Мот утирает рукавом нос. – Ты простыл, что ли?
– Да так, по мелочи там, – отвечает размыто и передергивает плечами.
Снова сдавленно кашляет и ерзает в кресле, будто ему в задницу вогнали штырь с острым наконечником.
– Матвей, ты заболел? – повторяю вопрос, так и не получив на него ответа.
– Да че ты добаралась до меня? – орет Свирский так, что я подпрыгиваю в кресле.
– Не ори на меня, – психую в ответ.
– Всё, фиалка, прости, – Матвей отпускает руль и поднимает ладони, признавая собственное поражение. – Наверное, аллергия сезонная, – нервозно шмыгает носом.
Прикрываю глаза и хватаюсь за дверную ручку, потому что Свирский резко выжимает педаль тормоза, чуть не вписавшись в Порше. – Блть! – орет Матвей и бьет по рулю кулаком.
Его поведение заставляет включиться в работу ту область головного мозга, которая ответственна за чувство самосохранения. Я вжимаюсь в кресло и пробую аккуратно спросить: