И, как заведено, после того, как я доедаю свою овсянку с грёбаными абрикосами, ты вновь исчезаешь. Из утешения я успел оставить только поцелуй у тебя в волосах, постриженных кривовато почти до самого подбородка.
Я сдал экзамены. В сентябре уезжаю в Самару учиться.
Ты останешься здесь.
Знаешь, в первые заморозки я ощутил тоску по дому необычайно сильно.
Приехав сюда два дня назад, по утрам я думал что всё вернётся на круги своя: и танцы (плач) по утрам, и овсянка с черникой (абрикосом проклятым), и сигареты, и исчезновения твои незадолго до звонка будильника. Но ничего нет.
Тебе сейчас, должно быть, лиловые семнадцать. Мне же – внезапно – светлые восемнадцать.
Я побывал в театре впервые неделю назад. Полуторачасовой спектакль об Онегине мне понравился меньше, чем если бы мы на нём были вместе с тобой. Но я не позвал тебя – застеснялся, побоялся, нашёл отговорки не писать и не искать тебя.