Гусеничный след вскоре тоже потерялся, редкий перелесок с высокой по колено травой сменился заросшим сорняками полем. Зато прямо за ним виднелись какие-то крыши. Это меня обрадовало:
– Теперь можно будет спросить дорогу, если, конечно, встречу хоть кого-нибудь.
Мобильный здесь не работал, оставалось полагаться на болтливые людские языки. И я решительно направился через поле к домам.
Это оказалось нелёгким делом: земля была усыпана кочками. Без конца спотыкаясь, я лишь чудом держался на ногах. Кроссовки несколько раз «хлебнули» воды, и мне сразу стало не по себе. Положение спасла большая палка, словно нарочно воткнутая кем-то в землю. Взял её, и идти стало гораздо удобнее, теперь я тщательно проверял дорогу перед собой.
На это ушло не меньше получаса. Я выдохся, меня заели комары, к тому же начало темнеть, а мобильный продолжал молчать. И желудок противно ныл, сейчас съел бы что угодно. Когда, наконец, пытаясь отдышаться, остановился перед небольшим хутором, не поверил своим глазам:
– Откуда он взялся в Подмосковье… Может, здесь фермеры живут?
Возле дома девчонка в голубом сарафане неторопливо сгребала сено, я направился к ней, сходу крикнув:
– Здравствуйте, дорогу не подскажите?
Она вздрогнула, испуганно обернувшись. Моя ровесница, сероглазая, волосы убраны под белую косынку, одна белобрысая чёлка видна, симпатичная, только с глазами что-то не так. Я спокойно подошёл ближе, реакция на это была неожиданной: девчонка подняла вилы и метнула их прямо в меня. Ей-богу. Только хорошая реакция спасла, вилы проскочили в паре сантиметров от головы.
– Совсем с дуба рухнула, у вас что, так принято ― гостей вилами встречать? Не хочешь говорить, где дорога ― не надо, просто рукой покажи. А кидаться зачем, или тебя только что из дурдома выписали? ― заорал я, стараясь скрыть дрожь в срывающемся голосе.