Фрикаделька обреченно кивнул магистру, прислонился спиной к машине и исподлобья посмотрел на девушку. А та гордо развернулась, и пошла рядом с Фриком в сторону склада.
– А где остальные? – прошептала она Фрику на ходу.
– Какие еще остальные? – спросил котолак.
– Остальные опоссумы, конечно. Ты же сам говорил, что их… – договорить Чума не успела. Магистр начал ржать, зажав лапой морду, отчего смешно похрюкивал и теперь прыгал на трех лапах. Выглядело это настолько уморительно, что она, зажав себе рот рукой, тоже начала душить свой смех.
По дороге Фрик нашептал ей, что у Макжи было раздвоение первой сущности. Мысли умела читать только вторая личность – Жи. Мак, первая личность, был просто безбашенным существом и любил стеб во всех его проявлениях. Примечательно, что ходили слухи об отсутствии раздвоения у второй ипостаси, хотя существ, видевших опоссума в человеческом виде, магистр еще не встречал.
Заодно девушке были рассказаны и правила поведения в обществе сумчатого. Покивав в ответ, мол все поняла, Чума тут же споткнулась и наступила на хвост опоссума. Реакция Макжи была неожиданной и молниеносной.
Он умер.
"Бляяя! Сдох?!!" – Чума перевела взгляд со своих босых ног на труп, который почему-то стал уже вонять, и ее затрясло, – "От моей ноги!"
Фрик медленно обошел вокруг трупа и сел позади девушки.
– Ну что, доигралась, рыжая? – сурово спросил он, – Ни хрена не слушала, что я тебе только что говорил? Вот куда теперь труп будем девать?
– Ааа… Да что же это такое?! Как?! Я же только наступила и то не сильно… – в панике заорала Чума, повернувшись к котолаку.
– Влипла ты, девочка, по самые поми… в общем, по самые, – продолжил Фрик, – Теперь никому ничего не докажешь. Мда… А у него куча родственников. Довольно мстительные твари.
– Да я ж… Да мне… Я ведь всего лишь ему на хвост наступила!
– Для меня хвост, как для тебя сиськи, – раздался сзади ехидный голос.
Резко развернувшись, Чума уставилась на жутко довольную морду Макжи. Живого, сука, Макжи!
– Ты же не позволяешь всем подряд их мять? Или позволяешь? – его пасть медленно растягивалась до ушей.
А позади девушки уже захлебывался смехом котолак.
"Шутники, блин… Чуть не умерла по-новой, а они веселятся, козлы поганые", – Чума обессиленно опустилась на пол, дрожащие ноги ее уже не держали.