А Настя была милой, симпатичной и неуверенной в себе. Как все хорошие люди. С крепким седьмым разрядом, с видом на шестой – лет через пять. После Чистикова – самой надежной, а уж у Влада опыта и самообладания было как у сенбернара.
Настя Луке нравилась, и если б не гнилой опыт с романами на работе, именно ее бы он пригласил погулять. В парк. Или в кино. Или в театр. Как-то сложно было представить ее в баре или в ночном клубе, где ошивалось большинство его знамых. Правда, не факт, что она бы на кино согласилась. Все-таки разница в возрасте, да и барышня серьезная…
Настю обычно отправляли к пожилым клиенткам. Старушек спокойная и даже робкая Настя не раздражала, и шанс получить нужный результат вырастал разом вдвое. А отправь, к примеру, Илону к такой вредной бабке, которая по забывчивости завещания не оставила или по слабоумию переписала все на ушлую сиделку, – так тут родственники рискуют вообще с пустыми руками остаться, а СПП гонорара лишится.
В одиннадцать вечера, так и не надумав ничего путного и не дозвонившись до Павла, Лука выбрался из конторы и удалился в сторону дома, где и остался: с коньяком в чайной чашке и с клубком хреновых предчувствий под сердцем.
Телефон молчал. Павел как под плиту канул.
Когда к двум часам ночи от принятого на грудь клубок не только не расплелся, но и начал обрастать колючей проволокой, пришлось пойти навстречу своей паранойе и открыть программу учетника на планшете. Программа была толковой, особенно если учесть, что сделала ее государственная контора. Но, видимо, фактор «Memento mori» сработал – напряглись и для некромантов смастерили прилично, просто и надежно.
Таблица учетника фиксировала привычное. Но… не для этого времени суток. Лука на всякий случай бросил взгляд в угол планшета, где мигали системные часы – они отмерили четверть третьего.
Сейчас большинство сотрудников должны были закончить работать на месте и настрочить краткий отчет, а такие как Чистиков или Князева – уже отоспаться в конторах и ехать домой.
Учетник же показывал дурное: все заступившие на смену двадцать человек из Правобережной ССП еще не закончили первый подъем. Кто-то начал в девять, кто-то в начале одиннадцатого, Настя почему-то позже всех – в полпервого, но графу никто из них не закрыл. А это значило, что дело плохо…