– Мы же играем в скрытую камеру, балбес, – прошипела Ника. – А ну сделай безумные глаза.
Я опять не понял, а Ника уже завела пластинку:
– Десять лет назад наш папа потерял последнюю работу и ушел в запой. С тех пор он не просыхает и уже пропил все деньги и мебель. Папа всех нас бьет и посылает работать на фабрику. Мы не ели и не спали шесть дней. У нас животы пучит от голода. – Ника хныкала все громче и жалобней, охотно демонстрируя посетителям кафе свои нарисованные язвы и синяки. – Наш дом сгорел, мы живем в приюте, там тоже бьют. Это мои братья, они совсем чокнутые, видите, какой безумный, – Ника ткнула в меня пальцем. Я промычал что-то неопределенное. – Наша мама погибла в автокатастрофе. Взбесившееся такси, слыхали? Ее тело опознали только с помощью молекулярного анализа. После этого дедушка не вынес тяжелой жизни и покончил жизнь самоубийством, бросившись с моста. А бабушку захватили афганские террористы, держат в горах на Ближнем Востоке и требуют выкуп. Денег нет, а папа в тюрьме… Подайте на билет до Нью-Йорка!
Нам кучу денег отвалили и еще накормили бесплатно. А потом опять пришли полицейские и увели нас под конвоем в детскую комнату. Ох, и перетрусили же мы! Злющая тетка в форме давай нас допрашивать. Сколько мы денег насобирали? Как долго шляемся? На кого работаем? Где сообщники? Алика мы не выдали. Хотя вскоре он сам явился. Его тоже замели.
– Из-за тебя нас теперь в тюрьму посадят, – прохрипел я со злостью.
Патти захныкал. А бессовестная Ника опять взялась за свое.
– Русские копы какие-то тупоголовые. У нас в Ирландии этот приемчик срабатывал безотказно.
– Дура, – возразил я, за что тут же получил локтем в бок. Уй-я! Локти у нее железные что ли! Костлявая, как скелет.
– Перестань реветь. Распустил слюни.
Патти тоже получил удар в ребра.
Вдруг влетает мама, взъерошенная вся, красная, жуть. Веером машет, как заведенная, будто сквозняк. А в руках у нее почему-то доллары. Это она папу пришла выручать. А дяденька-полицейский вежливо так ухмыляется и спрашивает:
– Это не вы случайно в автокатастрофе погибли?
– Что за фамильярность такая…
И тут мама увидела нас, чуть в обморок не грохнулась. Только дяденька-полицейский ее вовремя водой окатил.
– Значит так, детей в интернат для трудновоспитуемых. Родителей под суд.
– Да как вы смеете! – обиделась мама. – Да я вас!.. Да вы знаете, кто мой муж!..