Подхватив увесистую тару, я метнулся обратно в лабораторию.
– Что, что там? – забегал Володька в манере большой приставучей мухи.
Отмахиваясь от назойливого жужжания, я вскрыл посылку. Внутри лежали книги, журналы, газеты, а сверху – пухлый конверт с письмом, открытый, не заклеенный.
Я торопливо выцепил тетрадочные листки, исписанные четким почерком Ленки Браиловой. Киврин азартно сопел у меня за плечом, но не отгонишь же…
«Здравствуй, Мишенька!
Мишка бурчит, что обращение слишком интимное, ну, и пусть себе бурчит. Прости, что долго молчали – были причины. Сразу скажу – у нас всё в порядке. Иначе мы бы просто не смогли ничего переправить тебе! Но по порядку (Мишка сидит рядом, и ревниво следит за тем, что я пишу).
В самый момент перехода мы оказались в похожей лаборатории, а институт покинули без проблем – вахтер дул чай с вареньем, и даже не глянул на нас. Выходящие же.
И Первомайск выглядел точно таким же. Я еще подумала тогда, что ни в какое бета-пространство мы не угодили, а просто сдвинулись во времени. На день позже, скажем.
И лишь потом я начала замечать детали. Например, над Домом Советов реял красный флаг с синей полосой сбоку – флаг РСФСР. Дальше тоже была площадь Ленина, как у нас, только улица, что вела к вокзалу, называлась не Шевченко, а Большой, как до революции. А Мишка – балбес, он на такие «мелочи» внимания не обращал. Надулся, но молчит. Правильно, меня нельзя нервировать – завтра в роддом, срок подходит.
В тот же день мы выехали в Москву. Я всё высматривала различия за окном купе, но лишь одно углядела – нигде не висело ничего на украинском, даже на харьковском вокзале не значилось: «ХАРЬКIВ». Но я точно не знаю, как было у нас. Вот, Мишка опять бурчит. Что, говорит, значит – «у нас»? А я ему объясняю: «У нас – это значит «в альфа-пространстве», в моей родимой альфочке!»
Опять надулся. Ну, и ладно.
Утром мы приехали в Москву, и закрутило нас, завертело… Мишка сразу в КГБ, к здешнему Иванову. «Здрасте, говорит, простите, что скрывался, боялся, что агенты империализма кокнут. Вон, даже внешность сменил!» Но ведь сетчатка глаза и отпечатки пальцев у него те же остались! И тамошний Борис Семенович поверил.
А вот мне просто повезло. Мой дубль, Лена Браилова из «беты», той самой зимой уволилась – Мишка-то исчез! И его записали в пропавшие без вести. По слухам, моя копия устроилась на работу где-то в Венгрии, вышла замуж, и оба перевелись на Кубу, на завод «Карибсталь». Ну, и слава богу.