Мой спаситель встал за моей спиной, а к моей шее приставил широкое лезвие ножа. От волнения у меня ходила ходуном почти полностью обнаженная грудь, декольте было просто неприлично низким. Вторую руку он положил чуть ниже выреза.
– Быстро убрал руку, – прошипела я рассерженной кошкой. Спасение спасением, но лапать себя я не позволяла!
– Что? – невинно прошептал мне на ухо, но руку убрал. – О чем ты думаешь?
– А ты о чем? – я грозно скосила на него глаза, выражение его лица увидеть не смогла, но почему-то была уверена, что его губы расплылись в широкой улыбке.
За нашей милой перепалкой наблюдали насуплено и молча. Я понимала мрачное настроение послушниц, ведь, если сбежит жертва, то ритуал не состоится, твари с Той Стороны повалят беспрепятственно и за считанные дни от города, в котором стоит обитель, и от всех окружающих деревушек не останется даже воспоминаний. Никто из послушниц не спасется, если Обитель будет разрушена. Девушки, раз вступив под его низкие своды, остаются в нем навсегда. Если хоть одна из них посмеет выйти из строения, ее тут же убьют простые люди. Избрала путь служения – будь любезна пройти его до конца. Вот и вся мораль.