И всё-таки, что-то было не так в наших сумасшедших свиданиях во снах… Я это почувствовал на вторую или третью ночь любви. Ощутил нечто, что и сам себе толком объяснить не мог.
И это странное чувство тяготило, мучило, не давало покоя… Не позволяло мне полностью погрузиться в любовную эйфорию.
Во время седьмого и, как оказалось, последнего нашего свидания, я спросил девушку, покрывая поцелуями тонкую загорелую шею:
– Танюш… А почему ты ещё ни разу не назвала меня по имени? Даже не поинтересуешься им… Кто я вообще такой? И откуда свалился на твою голову?! Разве тебе не любопытно?
Мы лежали абсолютно голые, посреди цветочного альпийского луга, на большом и мягком персидском ковре… Тёплое солнце ласкало кожу. Занесённые снегом вершины гор подпирали рядом пронзительно голубые небеса… Нас окружала грандиозная картина, достойная кисти художника.
А сразу за ковром, в ромашках и жёлтых одуванчиках, на расстоянии вытянутой руки от меня, утопала в травах плетёная корзинка… Она была наполнена экзотическими фруктами и из неё торчала двухлитровая пластиковая бутылка прохладной "Фанты".
Татьяна, полузакрыв от удовольствия глаза, рассеянно ответила, перебирая пальчиками мои волосы:
– А зачем? Я же и так всё о тебе знаю.
Поражённый, я сел.
– Вот как! И что же ты знаешь обо мне?
– Ты Кирилл, мой бывший одноклассник… Думал, я тебя не узнаю через столько лет? Твои бесподобные рыжие кудряшки над этими тёмными бровками? Дурачок…
Когда ты после девятого класса уехал поступать в свой техникум, за тридевять земель, я столько ревела! Мог бы мне за эти годы, между прочим, и эсэмэску хоть разок черкануть. Ну да ладно, я не в обиде… Ты же явился ко мне, в конце концов, собственной персоной! И я тебя сразу простила… Если хочешь оставаться неузнанным графом Монте-Кристо – что ж, мне несложно подыграть! Пусть будет, как ты желаешь… Только сердце не обманешь! Оно тебя с первого поцелуя узнало в полутёмной прихожей, извини…
В траве оглушительно стрекотали кузнечики. Солнце припекало кожу всё сильнее… Над нашими головами медленно проплывали белоснежные редкие облака. А я сидел потрясённый и растерянный… Мой рай в одно мгновение рухнул.
Я-то думал, что мы переживаем с Татьяной один чудесный сон на двоих! Ан нет – оказывается, у каждого он был свой, индивидуальный…