Я уже написала пару длинных писем для тебя, но тут есть и совсем короткие, скорее это просто записки, внезапные мысли. Не знаю, сколько всего писем получится в конце. И что вообще будет в конце.
Я прячу эту папку от твоего отца. Так будет лучше. Если я положу ее между кроватью и матрасом и накрою покрывалом, то ее совсем не будет видно, но при этом она будет близко, и если мне вдруг придут какие-то мысли в голову, я смогу их быстро записать.
Мне теперь гораздо сложнее это делать. Я стала такой тяжелой и с трудом могу повернуться. Боль разливается по всему телу.
Прости, если содержание моих писем покажется тебе хаотичным. Может быть, ты все поймешь – ты ведь отлично научилась ориентироваться в хаосе. Может быть, ты поймешь и отца.
Ты должна знать, что я его люблю. И что, скорее всего, он однажды меня убьет. Я хочу попытаться понять его, Лив. Но захочешь ли ты?
Целую, мама.
P. S. Не знаю, назвать ли нашу жизнь приключением или кошмаром. Может – и тем, и тем? Надеюсь, что ты видишь в ней больше от приключения.
Было время, когда Йенса Хордера называли самым красивым мужчиной на острове, но с годами становилось все сложнее понимать причину такого вывода. Отчасти потому, что он отпустил некрасивую и неухоженную бороду, отчасти потому, что его самого теперь с трудом можно было рассмотреть. Не столько за бородой, сколько за грудой всех этих вещей вокруг него. Разве можно было предположить, что для Йенса все обернется такой трагедией.
Йенса знал весь остров. Точнее сказать – все знали, кто такой Йенс Хордер. На него обращали внимание, когда он проезжал по Корстеду в своем старом грузовике. Разумеется, это касалось людей определенного возраста. Другими словами, почти все жители острова прекрасно знали, что в этом старом грузовике когда-то разъезжал его отец, чаще всего – с багажником, полным только что отремонтированной деревянной мебели или рождественских елок. С отцом ездил и Йенс – очаровательный паренек сидел среди всего этого богатства и радостно визжал, когда фургон трогался с места. Ничего не предвещало ни длинной бороды, ни трагедии.
* * *
Все начиналось так хорошо. Йенс был любимым ребенком, таким же любимым, как и его брат Могенс. Эти ребята счастливо и беззаботно жили на Ховедет с родителями. Братья были лучшими друзьями, а весь Ховедет был их игровой площадкой. Потом, когда отец научил их помогать с делами в мастерской, они стали не только играть, но и работать.