– Да, – вздохнула Лидия Алексеевна, расставляя на столе тарелки. – На этом обогревателе папа тебе все время хлеб подрумянивал. Тебе так нравился этот хлебушек, что ты больше ничего не хотела есть.
За стеной снова послышался грохот.
– Не иначе Николай Иванович дрова для буржуйки заготавливает. Прямо в квартире, да еще, наверное, из мебели, – хмыкнула Кира, но в душе невольно позавидовала чужой печке.
Сев за стол, она пододвинула к себе тарелку с рисовой кашей и положила в нее кусочек сливочного масла. Наблюдая за тем, как тает масло, Кира взяла пульт и включила телевизор.
– Настоящее тепло придет в Сибирь только во второй декаде июня, – бодро произнесла дикторша, одетая в очень короткое платье, своим фасоном напоминавшее колокольчик.
– Тебе не кажется, что платье немного коротковато для нее? – спросила Лидия Алексеевна, взглянув на экран. – Такое платье больше четырнадцатилетней девочке подойдет, а уж если точнее, то десятилетней. А этой даме, несмотря на осиную талию, судя по лицу, не меньше сорока будет.
– Для такой программы это не существенно, – пожала плечами Кира. – Это же не просветительская передача.
– Ты так думаешь? – Лидия Алексеевна бросила на дочь растерянный взгляд.
Кира внимательно посмотрела на дикторшу.
– Хотя, – произнесла она, – вполне возможно, что одежда исполняет роль температурной шкалы: чем короче платье, тем выше температура, и наоборот.
– А если наступит пекло? – улыбнулась Лидия Алексеевна.
– Могу допустить два варианта.
– Каких?
– Либо она наденет купальник – такие случаи уже встречаются на телевидении, либо… – Кира не успела закончить.
– Либо ее муж женится на другой, и тогда мы увидим совсем другой гардероб, – произнесла, входя в кухню, Нина Григорьевна, Кирина бабушка.
Когда Кира вышла на лестничную площадку, то увидела, что в дверь соседней квартиры стучит незнакомый подросток, нанося удары по двери ногой, облаченной в ботинок с очень толстой подошвой. «Ну вот и источник шума прояснился», – подумала Кира, натягивая перчатки.
– Кто там? – вдруг послышался из-за двери сонный голос Вадима Кошкина, сына соседей.
– Сто грамм, – раздраженно ответил хозяин ботинка, перестав стучать ногой. – Открывай скорей!
– Не могу. Меня мать на ключ закрыла, а сама на работу ушла.
– И что же тогда делать? – растерянно произнес приятель Кошкина.