– Не горюй, миленькая, кто ж тебя здесь искать-то станет? Тебе хорошо будет у нас. Будешь работать, мы тебя будем кормить. Только запомни, дорогуша, я тебе не шеф, а царь. Шеф тебе денежки платил, а я не буду. Так-то так. Ты давай, не кисни, заходи в дом-то. Моя Натаха тебе всё покажет.
Ида встала и пошла в дом. Хозяйка была немного посвежее своего мужа, но взгляд был таким же тупым, как у всех людей, которые не развивались интеллектуально.
– Наталья Алексеевна я, – деловито сказала она. – Я люблю по имени, отчеству. Ты в такой одежде не сможешь работать, принесу тебе свою.
Окинув взглядом её толстую фигуру, Ида усмехнулась и тут же получила пощёчину.
– Посмейся мне ещё, посмейся. Мой Васька меня такой любит. А ты вобла городская. Ничего, скоро работать будешь, как лошадь. И красота твоя сдохнет, поняла?
Ида поняла. Она поняла, что попала в полную зависимость совсем непонятно от кого, непонятно где. А как выбраться, Ида пока не знала. Незнакомое ранее чувство ненависти к людям, к их тупости, ограниченности, примитивности, стало терзать её сердце и ей самой было плохо от этого ощущения.
Дом делился на две половины. В одной жили хозяева, а в другой – работники. У работников были довольно и скудные, и антисанитарные условия, практически никакой мебели, грязный некрашеный пол в коридоре и комнатках, повсюду валялись окурки и какие-то серые тряпки или скорлупа от разбитых яиц. Запах несвежего белья резко врезался в нос.
Иду поселили тут же, в доме, в половине для работников, в небольшой комнате, в которой стояли по обе стороны от двери две металлические кровати. Посередине, возле узкого окна, громоздился грубо сколоченный стол из неотёсанных досок с грязно-жёлтой небрежно наброшенной скатертью. На столе валялась пустая пачка от Choco Pie и пара дешёвых сигарет, спички и керосиновая лампа. Вместо шкафа для одежды были протянуты верёвки в обеих углах комнаты возле двери. На одной из них, справа, болтались какие-то штаны и халаты. Идина верёвка и кровать были слева.
– Твои шмотки, – Наталья небрежно бросила на Идину кровать комок вещей. Дашка сёдня коров пасёт, завтра с ней пошуруете в тайгу за клюквой. А ща переодевайся и ко мне на кухню, картофан чистить.
Ида брезгливо надела Натальины вещи, затянув своим ремнём от Gucci сваливавшиеся шерстяные трико, и выглянула в окно. Грязный двор, заваленный старыми досками в бурьяне, выглядел совсем неуютно. Возле забора возвышалась огромная ржавая бочка, как потом выяснилось, в неё возили воду из реки, которой потом пользовались в быту и даже пили. Другой воды не было.