ГЛАВА 7
В тамбуре я обессилено упала в объятия моего пана и его родни. Где-то, когда-то нам меняли колесные пары, так как в Европе колея уже нашей, поднимали вагоны домкратом. Это я плохо помню. Проводники-белорусы раздавали пассажирам какие-то коробки для перевозки через границу. Я в этом не участвовала. Успокоилась окончательно, лишь когда уже на территории Польши, получила проштемпелеванный паспорт. Мои теперь уже польские друзья выставили водочки, открыли тушенки и пригласили меня обмыть их въезд на историческую Родину, что я и проделала с радостью. С паном же Станиславом мы и вовсе облегченно целовались, так как он, наконец-то, побрился. В промежутках между поцелуями он пояснил мне как объясняться с польскими таксистами и какими словами нужно спрашивать про место ночлега:
– Если вдруг тебе придется ночевать в Варшаве, не езди в дорогие отели! Лучше добраться до молодежного общежития и переночевать там. Так и скажи таксисту: «Молодежова схрониська» он поймет и довезет.
– Хорошо, я так и сделаю! А вы разве не выходите в Варшаве?
– Нет, мы следуем во Вроцлав, бывший Бреслау. Поезд идет на Прагу, стоянка в Варшаве только десять минут, – тут он загрустил и прижал меня к своему польскому сердцу, – ты позвони мне или напиши письмо, как все сложится: вдруг жених не понравится. Тогда у меня будет шанс!
– Тоже мне, дикая охота короля Стаха на бедную поселянку! – ни к селу ни к городу брякнула я. Однако влюбленный пан оживился и удвоил нежности…
Ох, хороши польские паны, последующие события доказали это с еще большей убедительностью. Адрес и телефон во Вроцлаве я, конечно, записала, свой телефон в России тоже скрывать не стала – чем черт не шутит!
Поезд неумолимо приближался к польской столице, как вдруг, навестивший свою маму ясный пан резко скомандовал своим:
– Так, быстро собираем вещи! Быстро, быстро! Пока к Варшаве не подъехали!
– Ты что! Куда собираться?
– Ведь до Вроцлава еще далеко!
– А бабушка как же? – загалдели наперебой его чада и домочадцы. Я тоже взглянула вопросительно: уж не со мной ли собрался? Но все оказалось гораздо прозаичнее:
– Да нет, – крайне по деловому ответил пан, – в мамином вагоне освободилось купе – туда и переберемся!..
Не могу сказать, что я сильно расстроилась, доминанта была другая. Да и пану моему надо отдать должное: разместив своих, он вернулся попрощаться со мной, нежно жал мою руку и грустно целовал мою щеку, мысли же у меня были уже далеко…