– Ну почему все время так получается, что же я делаю неправильно? Неужели же все мои чувства и любовь, и нежность не нужны никому?
– Всему виной водка! Где были твои глаза, когда ты влюбилась в этого алкоголика?
– Где-где, да там и были, в том самом слове, что в рифму к твоему вопросу подходит! Даже если он и пьяница, но любовник он просто божественный…
– Женщина должна быть сильной и в отношениях нужно искать и ценить равенство и партнерство. А где в тебе стержень? Ну, где? Нет ничего – амеба ты и есть! Тоже мне, амеба любви! – это уже вступает с воспитательным процессом Муляева – Ты, Танечка, летаешь в небесах, среди облаков. Опустись на землю, ищи обеспеченного, даже богатого, на худой конец, мужа. А этого типа с «красным» лицом забудь! Нет, что с тебя взять – рыба и есть рыба…
– У него был не худой конец… – слабо сопротивлялась то ли рыба, то ли амеба, но Муляева была непреклонна, и воспитательный процесс двигался дальше. Так мы беседовали с переменным успехом, и слезами, и смехом.
Мы – это, во-первых, хозяйка лаборатории Людмила Анатольевна Муляева, дама предпенсионного возраста, невысокая, полненькая, с сильным и независимым характером. Она обладала ярко выраженным собственным мнением, острым умом, маленьким ртом, надежным мужем, двумя взрослыми детьми, незаурядным педагогическим талантом и даром убеждения. Последние два пункта она всю жизнь оттачивала на детях, а на момент описываемых событий – на мне, несчастной. Предметом особой гордости, восхищения, постоянного обсуждения и законного святого материнского хвастовства была дочь Муляевой Ульяна, студентка иняза местного университета. Ульяна была девушка умная, независимая, круглая отличница со знанием, уже на тот момент, как минимум семи языков. Кавалеров у нее было – пруд пруди, но местные ребята матерью в расчет не принимались. Вспомните – это было время расцвета браков с иностранцами, а полиглотские Ульянины свойства обеспечивали нам постоянную информацию об очередном Лоренцо или Роберте.
Вторым непременным участником наших бесед была Иринка Степанова, лаборантка. Интересная томная дамочка за тридцать, высокая, астеничная, с тонкими светлыми волосами, постоянными мигренями, вечным общежитием и семьей из трех мужиков. Ум у нее был философский, а глаза – лучистые. Я полноценным членом общества не являлась: по причине сердечного недуга я была объектом реанимации.