Николай Андреевич молча пил чай мелкими глоточками, по-прежнему глядя в пространство, и Петр никак не мог решиться прервать молчание.
– Я жду, молодой человек. Так почему вас заинтересовало дело Садкова?
От неожиданности Петр вздрогнул и чуть не пролил горячий напиток себе на колени.
– Простите, – пробормотал он. – Мне показалось, вы задумались. Не хотел вам мешать. Дело в том, что я собираю материал для книги о сотрудниках правоохранительных органов, погибших в связи с исполнением служебных обязанностей.
– Да? Любопытно. И с чего вдруг вы решили взяться за такую тему?
От неожиданности Петр даже слегка поежился. Губанов был далеко не первым, с кем он встречался за последние два месяца, и каждому, у кого брал интервью, приходилось объяснять, с какой целью журналист задает свои вопросы. Реакция во всех без исключения случаях была примерно одинаковой: как это хорошо, как правильно, люди жертвуют жизнью во имя долга, давно пора отдать им дань уважения, а то нынче все сплошь критика и очернение. Короче, в таком духе. Намерение написать подобную книгу ни у кого не вызывало ни удивления, ни возражения. Никому даже в голову не приходило поинтересоваться: а с чего это вдруг?
Пришлось рассказывать о своей первой книге, написанной по материалам дела Андрея Сокольникова, в невиновности которого Петр Кравченко был изначально абсолютно убежден и намеревался провести собственное журналистское расследование, чтобы доказать, что человек осужден несправедливо и отбывает срок ни за что.
– Я поддался влиянию общего потока информации о том, что начиная с девяностых годов правоохранительная система стала быстро терять профессионализм, расцвели коррупция и силовое предпринимательство, никто ничего толком не расследует, уголовные дела фальсифицируют. И мне показалось, что в деле Сокольникова это проявилось так ярко, так несомненно… Но мне довольно быстро показали, что я ошибаюсь.
– Кто показал?
– Человек, который меня консультировал, помогал разобраться в материалах дела.
– И кто же вас консультировал?
Петр помялся. Вообще-то его не просили не называть имен, все было открыто и официально, и имя полковника милиции в отставке Анастасии Павловны Каменской указано в опубликованной книге в разделе «Благодарности». Но он все равно отчего-то колебался.